Історія Новини Топ Ексклюзив Інтерв'ю

Интервью из прошлого. Анатолий Пузач: «Кто-то пустил «пушку», что я — зять Маслова…»

Zbirna.com 6 квітня 2020, 20:02

28017

★★★★★

0 голосів

Интервью из прошлого. Анатолий Пузач: «Кто-то пустил «пушку», что я — зять Маслова…»

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет Сегодня герой проекта — нападающий киевского Динамо и сборной СССР 60-70-х годов, четырехкратный чемпион СССР, обладатель Кубка СССР, участник чемпионата мира 1970 года Анатолий Пузач. В 1999 году Анатолий Кириллович продолжал работать в структуре Динамо, которому посвятил большую часть своей карьеры. …Матч Динамо — Заря. 36-я минута. Нелепое столкновение с луганским защитником, и нападающий киевлян вынужден покинуть поле на носилках с окровавленным лицом... Им оказался один из лидеров команды Анатолий ПУЗАЧ, которому впоследствии на долгие годы суждено было стать одним из ее тренеров.

«Матч с Зарей стал для меня последним»

— Анатолий Кириллович, может, с этого момента и начнем, то есть сначала о плохом, а потом о хорошем — не будете против? — Отчего же, это ведь произошло в далеком уже 73-м. После фланговой нацеленной передачи я попытался сыграть на опережение — рисковал, но обязан был это нередко делать, если хотел выиграть верховой мяч при моих ста семидесяти. Журавлев, спасая ситуацию, пошел ва-банк и попал головой мне сбоку в лицо. Хирург, сделавшая операцию на следующее утро, была болельщицей и присутствовала на том матче. Она мне потом рассказывала, что с трибуны услышала треск — я получил пять переломов. Увы, матч с Зарей стал для меня последним. Тренировки-то я возобновил через полтора месяца. Но у меня появилась боязнь мяча, а с таким ощущением на динамовском уровне в футбол играть нельзя. Да, это был неприятный момент в моей футбольной карьере. И если уж вы предложили начать с плохого, то я бы предпочел сразу же высказаться и о другом сложном моменте, имевшем место в моей в общем-то удачной футбольной жизни. Чтобы потом не возвращаться — все равно ведь спросите. После домашнего поражения Андерлехту в ответной встрече 1/16 Кубка УЕФА в ноябре 92-го (0:3) мне позвонил домой тогдашний президент клуба Виктор Безверхий и сказал, что меня на посту главного тренера Динамо должен заменить новый человек, и что вопрос этот уже решен. Проработав много лет «под Лобановским», я не изменил его основным методическим принципам, когда сам стал главным тренером Динамо. Недочет, вероятно, оказался в ином — не все игроки правильно воспринимали мою демократию. Но я ведь Близнец по гороскопу — не ошибется тот, кто назовет меня мягким и добрым человеком. Может ли быть таковым тренер? Да, конечно же, может. Но при одном непременном условии — максимальном профессионализме игроков. Одним словом, Динамо перестало хватать с неба звезды (хотя были и причины, явно претендующие на объективные, к примеру, связанные с затянувшимся поиском оптимального состава), и я в общем-то уже был готов к замене. Разве я первый или последний, особенно в мировой практике? Такова тренерская судьба. Безверхий сказал тогда, что подходящая для меня работа в клубе подберется, мол, чтобы я сам зашел, предложил... Но я не стал этого делать. И потом уже больше на эту тему со мной никто не говорил... — ...Пока не возвратился из-за рубежа Валерий Лобановский. Но об этом позже. Как же вы провели следующие после ухода из Динамо четыре с лишним года? — Так ведь у меня жена, дети, внуки. В общем, сидел дома. Ходил на стадион на домашние матчи Динамо. По телевизору, кроме футбола, мог и «Тропиканку» посмотреть, а на Днепре — и рыбу половить. — И не было никаких предложений? — Почему же, были. Предлагали заняться бизнесом — не мое это дело. Лобановский звал с собой поработать за рубежом — я отказался. — А вот это уже интересно — почему же? — Не стану кривить душой — это, наверное, была еще одна моя ошибка. Засомневался, принесу ли там пользу без знания языка. Да и домоседничать привык. — Неужели настолько, что и не помышляли о работе? — В пятьдесят-то с хвостиком лет? Помышлял. К примеру, принял предложение федерации инспектировать матчи. Инфляция ведь начала доставать...

«Мама прятала мои бутсы»

— Кириллович, вспомним о том, как же восходила футбольная звезда Анатолия Пузача. — Родился я в 1941 году в Саратовской области в семье военнослужащего. В 46-м после демобилизации отца переехали на родину матери — в Бердичев на Житомирщину. Вот там рядом с городским базаром мы с пацанами и гоняли тряпочный мяч. Я всегда бежал впереди и, когда удавалось протолкнуть его среди двух камней, служивших воротами, был просто счастлив. И это чувство я потом пронес через всю футбольную жизнь. — Значит, вы с раннего детства раз и навсегда избрали для себя амплуа нападающего? — Именно так, меня всегда как магнитом тянуло к воротам соперника. — Ваш самый первый памятный гол? — Очень престижным детским соревнованием в Бердичеве было городское первенство среди школ. Попробуй еще попади в школьную команду. В 7—8 классе я занял стабильное место полусреднего в команде. Мы стали чемпионами города, и на День физкультурника при приличном стечении болельщиков сыграли товарищеский матч с машиностроительным техникумом. Выиграли, кажется, 4:1, один из мячей забил я и попал на заметку тренерам популярной в городе команды одноименного завода. Вскоре в ее составе стал чемпионом области и провел свои первые матчи в первенстве Украины. — Родители не были против вашего увлечения футболом? — Мама прятала бутсы. И причина для этого была серьезная. Я ведь болел в детстве. Плеврит дал осложнение на почки, и врачи строго-настрого запретили бегать. Но потом я сделал для себя вывод, что именно футбол-то меня и вылечил. Одним словом, здоровье поправилось, а когда в заводской команде я еще и деньги начал получать, не меньше, чем отец, мать как-то сказала: «Пусть играет...» К тому же завод предоставил мне отсрочку от армии. Но в 1961 году Прикарпатский военный округ все-таки «додавил». Приехали на «Победе» и отвезли в областной военкомат для прохождения курса молодого бойца. И через полтора месяца житомирское Полесье я сменил на львовский СКА. Через три года меня отвезли в Москву на просмотр в ЦСКА, но я уговорил Вячеслава Соловьева отпустить обратно. Помню его слова: «Понимаю, не хочешь быть Ванькой в городе, а лучше — Иваном Ивановичем в деревне…»

«Меня вызвали во львовский обком и сказали: «Едешь в Киев»

— Потом вас пригласили в киевское Динамо? — Не сразу. Через зиму с целью подбора игроков для себя Динамо провело на своем стадионе тренировочную игру со сборной Украины класса «Б», в составе которой оказался и я. Мы выиграли — 2:0, и Сергею Круликовскому, мне и еще нескольким сборникам предложили написать заявление в киевское Динамо, что мы и сделали. — И вы остались в Киеве? — Да нет, поехал во Львов служить, поскольку Киев молчал, хотя я чувствовал, что динамовские селекционеры продолжают за мной наблюдать. Через полгода после истечения срока службы я согласился перейти в новую львовскую команду Карпаты. — А как же заявление в Динамо? — Так я его отозвал. Но меня сразу же вызвали во львовский обком и сказали: «Едешь в Киев». Произошло это в ноябре 1964 года. Я прошел с Динамо предсезонные сборы в Гаграх, и Виктор Маслов сразу же поставил меня на первую игру с московским Динамо на Республиканском. — А партнеры-то у вас какие были — Виталий Хмельницкий, Андрей Биба, Федор Медвидь, Йожеф Сабо, Виктор Серебряников, Василий Турянчик, Вадим Соснихин, Владимир Щегольков, Леонид Островский... Не робели? — В общем-то мне ведь было уже почти 24. Впрочем, конечно же, волновался. К тому же матч закончился нулевой ничьей, а значит, мы с Хмельницким не справились с поставленной перед нами задачей — забить. — А в воротах у москвичей в том матче стоял Лев Яшин? — Да, но это, как говорится, дела не меняло. Потом я не реализовал несколько моментов в матче с одесским СКА. Причем в одном из эпизодов мяч после фланговой передачи рикошетом уже точно летел в пустые ворота. А я, пытаясь эффектно добить его головой, переправил через перекладину. Прилично получил от Маслова после матча, а мои выступления за «основу» стали чередоваться с играми за «дубль». — А на кого Маслов больше всех покрикивал? — Некоторое время именно на меня. — За что? — Я как-то не выдержал и сам у него об этом спросил, ощущая, что играю-то не хуже других. А он мне: «Да не обижайся. Просто ты свежий, и тебя еще можно лепить, а некоторых других — уже нет». Вообще-то он выразился более по-народному, но, наверное, не стоит писать дословно. Любил, наверное, меня. Это, возможно, подтверждает и такой факт: кто-то пустил «пушку», что Пузач — зять Маслова. — Но ведь у Маслова не было дочери. — В том-то и дело. А слухи эти даже в прессу попали — я очень смеялся.

«Уругваю мы проиграли из-за судейской ошибки»

— Когда в первый сезон пребывания в Киеве вы не всегда попадали в «основу», не появлялась ли мысль вернуться обратно во Львов? — Пару раз такое настроение имело место быть. Но в Динамо и за дубль было интересно играть. Ведь как тогда говорили: на «основу» ходят, чтобы посмотреть, как команда набирает очки, а на «дубль» — просто как на футбол. — Но вы же были удостоены в составе Динамо звания чемпиона Союза в 1966 году? — Да, стабильно я начал играть в основном составе, когда на чемпионат мира в том году уехала целая группа динамовцев. — А в 1970-м и вы уже были участником мирового чемпионата. — А до этого мы еще дважды побеждали в Союзе — в 67-м и 68-м. В Мексике же в 1/8 финала несправедливо проиграли Уругваю — 0:1. — Это когда в конце матча уругвайцы забили после того, как мяч явно вышел за лицевую линию? — И мы остановились, но арбитр свистка не дал. — Приходилось слышать, что вам тогда недоплатили премиальные за участие в чемпионате. — Да, потом сказали: вы ведь не вышли в четвертьфинал. Но никто же раньше не уточнял, что лишь при таком условии получим сполна. — А потом Динамо неудачно завершило и союзный чемпионат — на седьмом месте. — И прежде всего, на мой взгляд, потому, что Маслов упорно продолжал ставить в состав всех сборников, а мы ведь некоторое время были и уставшими, и деморализованными. И Маслова сменили на Севидова. — А вы в то время все еще оставались холостым человеком? — Нет, я женился в 1969 году. Брат как-то собрал компанию, пригласил меня. Тогда я и познакомился с 21-летней студенткой КИСИ. — И как долго вы встречались до свадьбы? — Немногим более полугода. Причем встречались редко — тренировки, игры, сборы... — А где вы жили в то время? — После приезда в Киев два года я жил в гостинице Театральная, а потом въехал в двухкомнатную квартиру, занимаемую ранее Серебряниковым. Чтобы аргументировать метраж, маме пришлось на пару месяцев переехать из Бердичева в Киев. — Значит, квартиру вам предоставили, как и обещали. Следует полагать, что и зарплата в Динамо оказалась выше, чем во львовском СКА. — Действительно, это несложно предположить. Во Львове мне было положено 140 рублей. В Киеве же получалось, кажется, за 400 в месяц. — То есть динамовцы были обеспеченными людьми? — По тем временам — да. Телевизор, к примеру, стоил 350 рублей. Нам платили еще и за чемпионство, и за Кубок, но это в виде разовых премиальных.

«После отпуска нас ждал уже Севидов»

— Итак, в конце чемпионата 70-го года команде представили нового тренера. — За несколько туров до окончания первенства, когда по очкам Динамо безнадежно отставало от соперников, после одного из матчей в Москве мы вернулись в Киев уже без Маслова. До окончания первенства команду доводили Виктор Терентьев и Михаил Коман. А после отпуска нас уже ждал новый главный тренер. — В чем была разница между Виктором Масловым и Александром Севидовым? — Севидов был мягче и, я бы сказал, интеллигентнее. Он стал для нас и тренером, и другом. Маслова же, как известно, мы называли «дедом». — За счет чего Севидову так быстро удалось сделать Динамо золотым? Ведь состав команды остался почти тот же. — Прежде всего он сумел настроить нас психологически, зажечь. — Ну а с исполнителями было все в порядке — не так ли? Одно только нападение чего стоило — Виталий Хмельницкий, Анатолий Бышовец, Виталий Шевченко, одним из лидеров команды были уже и вы. Припомните свои сильные стороны в игре? — Наверное, скорость, дриблинг, удачная игра головой и сильные удары с обеих ног. Причем в детстве левой я бил не только слабо, а мог и по мячу промазать. Чтобы не позориться, начал ее тренировать — а мать никак не могла понять, почему левый ботинок рвался у меня в это время значительно быстрее, чем правый.

29 апреля 1992 года. Ужгород. Члены первого тренерского штаба сборной Украины — Виктор Прокопенко, Владимир Мунтян, Анатолий Пузач. Фото УКРИНФОРМ

«Лобановский предложил — я согласился»

— 73-й год. Ваша досаднейшая травма и приход в Динамо Лобановского. А Севидова, кажется, сняли за поражение в финале Кубка СССР в Москве от Арарата? — Почти. При счете 1.0 в пользу Динамо он выпустил в конце второго тайма нескольких молодых ребят, чтобы они получили звание мастеров спорта, заменил Блохина... Но надо же было такому случиться — Арарат не только успел сравнять счет, но и выиграл в дополнительное время — 2:1. И на Севидова начали косо смотреть. Потом Динамо проиграло во Львове, и Арарат сделал «золотой дубль». — Вы были знакомы с Лобановским до того, как он возглавил тогда Динамо? — Нет, только заочно. Ведь когда я пришел в Динамо, в его составе Лобановского уже не было. — Почему же он вам сразу предложил стать одним из тренеров команды? — Не знаю. Понимал, наверное, что после такой травмы я вряд ли смогу продолжать играть, а в Динамо я был уже 8 лет... Одним словом, Лобановский предложил — я согласился. Сначала помогал Андрею Бибе, Александру Петрашевскому, а потом и сам стал во главе «дубля». — Вы никогда не испытывали психологического груза в связи с тем, что всегда были вторым в Динамо? — Нет, наоборот, и благодарен судьбе за то, что предоставила мне возможность так долго работать с Лобановским — великим тренером, человеком порядочным, всегда держащим свое слово. — В 1990 году, когда Лобановский уходил из Динамо, своими преемниками он видел вас и Владимира Веремеева. Но командой должен был продолжать руководить один человек. Какое чувство вы испытали, когда, кажется, на собрании вас избрали главным тренером команды? — Это дела минувших дней. Какое чувство? Такое, какое испытывает человек, ценящий доверие. Для меня это было итогом пройденного в Динамо пути. — Точнее, одним из итогов — так, наверное, было уготовано вам судьбой. Помните, мы с вами периодически общались, когда вы посещали стадион просто как болельщик. Подходит как-то к вам кто-то из ваших знакомых и спрашивает, улыбаясь: «Как жизнь, Кириллович?» — «А что моя жизнь — она вся в Динамо», — несколько неожиданно, не улыбаясь, ответили вы, глядя на выходящих на поле динамовцев. И я прочитал на вашем лице не то чтобы досаду — некую неудовлетворенность… — Может быть. Конечно же, я скучал по Динамо, по конкретной работе. Начал инспектировать матчи второй лиги... И вот в октябре 96-го позвонил приехавший в Киев Лобановский и сказал: «Зайди в гости». Он поинтересовался моим мнением, которое было положительным, о своем возвращении в клуб и предложил и мне вернуться в тренерский штаб Динамо. Из моих бывших подопечных в команде оставались Лужный, Шматоваленко, Шкапенко, Ребров, Леоненко. У меня было ощущение, что после длительной командировки я возвращался домой... Александр СЕРДЮК, 20.02.1999 День в истории. Родился наставник, входивший в первый тренерский штаб сборной Украины

На ваш взгляд, какой результат покажет сборная Украины на Евро-2020?