Футбольный агент Вадим Шаблий рассказал подробности перехода Андрея Ярмоленко в дортмундскую Боруссию Агент Вадим ШАБЛИЙ ведет дела доброй половины игроков сборной Украины. В Стамбуле его поймать проще, чем в Киеве, где он умудряется находить общий язык с руководителями двух принципиальных соперников — Динамо и Шахтера. Теперь он будет часто бывать еще и в Дортмунде, и поймать его по телефону станет намного сложнее. Так что журналисту нашего сайта, можно считать, повезло…— Вадим, слышал, что футболисты на тебя жалуются — говорят, президенту страны дозвониться проще…— Неправда, это преувеличение (улыбается). Даже если я не отвечу, потом всегда перезвоню. Но намек понял. В данный момент наша компания нацелена на сокращение числа своих клиентов. Хотим работать в духе времени и делать ставку на качество, а не на количество.— Не считал, сколько у вас клиентов?— Раньше вел такую статистику, а сейчас нет. В футболе все быстро меняется, и у агентов тоже часто происходит ротация.— Помощников у тебя много?— Три человека, если не принимать во внимание тех людей, которые помогают футболистам исключительно в бытовых вопросах.— Кто был первым твоим клиентом?— Группа молодых ребят из Шахтера, но если называть кого-то одного, то это, пожалуй, Сергей Болбат. С ним я подписал свой первый агентский контракт.
«Под раздачу к Павлову не попал»
— У тебя, наверное, как раз тот случай, когда ты ничуть не жалеешь о том, что не стал футболистом?— В общем-то да. В период перехода из молодежного во взрослый футбол я постоянно лечил свое колено, сделал две операции и однажды решил для себя: «Все, хватит». Без футбола не мог, вот и выбрал новое направление.Поначалу было непросто. Стать футболистом было моей детской мечтой. Я хотел быть похожим на Андрея Шевченко. Не пропускал ни одного матча с участием Милана и, разумеется, сборной Украины.— Институт дублирующих составов многое тебе дал?— Безусловно. В плане футбольного образования, коммуникаций, связей, знакомств — это неоценимый опыт. Я учился в детской школе Ильичевца, в киевском РУФК, потом попал в академию Шахтера, оттуда — в дубль Ворсклы, а затем — донецкого Металлурга. Дольше всего пробыл в Полтаве — три с половиной года.— Школу Николая Павлова застал?— Немного. Был на сборах, бегал тесты, но о результатах лучше не спрашивай (улыбается). Для меня Павлов был авторитетом с самого детства. Когда смотрю сейчас трансляции из Мариуполя, вспоминаю себя 10-летним мальчишкой — те же переполненные трибуны, ажиотаж, атакующий стиль игры… Мы с отцом не пропускали матчей мариупольской команды, а после них папа часто общался с Павловым. Так что я с ним, можно сказать, с детства знаком. Но в Ворскле мне это не помогло (улыбается).— В 2011 году Николай Павлов разогнал всех агентов, которые вели дела его футболистов. Ты тогда тоже попал под раздачу?— Нет, мне повезло (улыбается). Я только начинал работать, входил в курс дела. Да и не разгонял он, в общем-то, никого. Так, провел небольшой эксперимент…Мы с Петровичем по сей день тесно общаемся, постоянно созваниваемся. Сейчас он решил создать коллекцию футболок тех ребят, которые у него играли и к которым он неравнодушен, и я ему, как могу, помогаю. Для меня очень важны многие его советы — и по работе, и по отношению к жизни.
«С Ярмоленко познакомил Морозюк»
— У тебя много футболистов из Динамо и Шахтера. Как ты с ними со всеми ладишь, чью позицию занимаешь в конфликтных ситуациях?— Я всегда занимаю футбольную позицию, и ребята меня понимают. В сборной они хорошо общаются, а в жизни, поверь, многие между собой даже дружат — часто семьями собираются. На поле — да, там игроки — принципиальные соперники.— А за кого ты болеешь, когда Динамо с Шахтером играют?— За красивый футбол (улыбается). За своих ребят. Хочу, чтобы они именно в таких матчах показывали свои лучшие качества, потому что эти поединки смотрят везде. Соперничество двух наших грандов украшает чемпионат, друг без друга Динамо и Шахтер не смогут расти в профессиональном плане, а игрокам будет сложно рассчитывать на переходы в европейские клубы.— Как ты познакомился с Андреем Ярмоленко?— Мне помог Коля Морозюк. Где-то два с половиной года назад я попросил его организовать встречу с Андреем, и он это сделал.— Долго ты его уговаривал?— Нет. Мы встретились, поговорили и буквально через две недели начали тесно общаться, постоянно созваниваться. На каком-то этапе наши отношения стали скорее дружескими, чем рабочими.— Не было такого, что ты чувствовал вину — не оправдал, мол, доверия футболиста, который долго не мог никуда перейти?— Андрей с пониманием относился к тому, что происходило. Но хорошо то, что хорошо заканчивается. В итоге это самое, как ты говоришь, доверие я все-таки оправдал. А вообще — какими бы ни были ситуации, Ярмоленко всегда вел себя очень достойно. За человеческие качества я его прежде всего и уважаю.
«Два года назад Боруссия уже обращалась»
— Можешь сказать, что его переход в Боруссию стал самым сложным трансфером в твоей карьере?— Самым сложным — нет, поскольку бывали разные ситуации. Но самым знаковым, пожалуй, назову. Ярмоленко давно заслужил выступать в таком чемпионате и в таком клубе.— В Дортмунде долго следили за полузащитником Динамо?— Два года назад, тоже дней за пять до закрытия летнего окна, Боруссия присылала в Киев приглашение, однако Андрей тогда с пониманием отнесся к позиции клуба и команды. Динамовцам после долгого перерыва предстояло выступление в Лиге чемпионов, и его не отпустили.— На этот раз Игорь Суркис согласился сразу?— Важно, что напрямую общались первые лица клубов.— Сам Ярмоленко долго читал личный контракт?— Нет, он подписал его очень быстро…Евгений ГРЕСЬПродолжение следует.
