Интервью из прошлого. Сергей Балтача: «Лобановский наказал всех, кроме меня»

04.04.2020 19:00

Категории: Історія Новини Топ Ексклюзив Інтерв'ю

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет

Фото cafc.co.uk

Сегодня герой проекта — легендарный защитник киевского Динамо 80-х, четырехкратный чемпион СССР, обладатель Кубка кубков, чемпион мира среди юниоров Сергей Балтача. В 1998 году Сергей Павлович занимался бизнесом в Великобритании. …Последний раз один из нас брал интервью у Сергея Балтачи в июле 1995 года. Тогда его возвращение в Украину в качестве одного из наставников клуба высшей лиги — ЦСКА-Борисфен — было одним из самых примечательных событий межсезонья. В общем-то, многие футболисты, поигравшие в свое время под руководством Лобановского, впоследствии стали весьма квалифицированными наставниками. Того же, честно говоря, ожидали и от Балтачи. Тем более, что опыт тренерской работы, причем самостоятельной, у него уже имелся. Увы, спустя какое-то время по независящим от него причинам Сергей вынужден был покинуть армейскую команду... Конечно, жаль, что способности Балтачи, после завершения им активной футбольной карьеры, оказались, по большому счету, невостребованными. Об этом можно говорить практически со стопроцентной уверенностью, поскольку, по словам Сергея, он уже основательно «увяз» в своем деле и не намерен, по крайней мере в ближайшее время, менять род занятий. В любом случае, Балтача оставил заметный след в нашем футболе. Достаточно назвать перечень его достижений: обладатель Кубка обладателей кубков европейских стран, четырехкратный чемпион СССР, пятикратный обладатель Кубка Советского Союза, чемпион мира 1977 года среди юниоров, бронзовый призер Олимпиады-80. К сожалению, время, отведенное на беседу, у нас было ограничено, поэтому мы сознательно решили не затрагивать динамовский период карьеры Сергея, который, в принципе, проходил перед глазами широкой аудитории, и остановиться на менее известных широкому кругу читателей моментах из жизни Балтачи.

Фото dynamo.kiev.ua

Карамелька — это не только конфета

— Сергей Павлович, давайте, наверное, начнем нашу беседу с азов. Ваши первые шаги на футбольной стезе — где и когда они делались? — В родном Мариуполе. Лет пять или шесть мне тогда было. Начинал, как и все — во дворе. Бегал со старшими ребятами. Затем — в начальных классах — в баталиях между школами был капитаном и... тренером (смеется) нашей команды в одном лице. А вскоре на моем пути появилась Карамелька — был такой довольно известный в те времена юношеский клуб. До сих пор с улыбкой вспоминаю, как я туда попал. Игрался как-то в Мариуполе, если не ошибаюсь, турнир «Кожаный мяч». И я, десятилетний, что называется «подставой», гонял сразу за три команды. Сначала — за одну, затем — за другую… Ну и заметил в конце концов мои проделки главный арбитр соревнований. Подзывает он меня и говорит: «Ты чего это за три команды играешь?» — «А что, нельзя?» — «Нет, конечно — дисквалифицирован». Сел я в сторонке, расплакался. Подходит ко мне Валерий Борисович Сидоров, тренировавший тогда Карамельку: «Чего горюнишься?» Поделился я своим горем. Он поинтересовался моим возрастом и, узнав, что я на два года младше, нежели он предполагал, пригласил в свою команду. Так, собственно, и начался мой футбольный путь. — С кем-то из своего мариупольского детства связи у вас сбереглись? Может, кто-то в футболисты, тренеры известные выбился, а то, может, и в политики даже?.. — Так судьба сложилась, что из Мариуполя я уехал в Харьков в четырнадцать лет, немало поколесил за пределами родного города, поэтому, хочу я того или нет, но контакты с земляками, к сожалению, в большинстве своем уже потеряны. Так, поддерживаю связь с Валерием Борисовичем, еще некоторыми ребятами, с которыми играли вместе, но не более того. — Как мы понимаем, Мариуполь вы уже давненько не проведывали? — Да уж лет десять. Все как-то не получается туда вырваться. — Вернемся, однако, к юношеским годам Балтачи-футболиста. Довольно неожиданным выглядело ваше решение податься в харьковский спортинтернат. Донецкий-то был значительно ближе... — Основными в Украине тогда считались четыре спортшколы — харьковская, киевская, львовская и ворошиловградская. Почему выбрал Харьков? Как-то мы играли республиканский турнир Кожаный мяч, ну и подметил меня там наставник харьковчан, пригласил. — Возражений со стороны родных не последовало? — Я понимал, что если хочу чего-то достичь, нужно идти дальше, выходить на следующий этап А тут еще Валерий Борисович покинул Мариуполь. Уехал, словом, из родного города и я. — На новом месте не довелось столкнуться с какой-то «дедовщиной», неприязнью местных к иногородним? — Когда я приехал в харьковский спортинтернат, он насчитывал порядка четырехсот человек, учились и ребята, и девочки. Культивировался там не только футбол, но еще и легкая атлетика, плавание, лыжный спорт, гимнастика и велоспорт. Местные ребята на выходные разъезжались по домам, мы же, приезжие, жили в школе постоянно, покидая ее лишь на каникулы. Так вот, относительно вашего вопроса, скажу, что атмосфера у нас в коллективе сложилась очень хорошая, доброжелательная, без какого бы то ни было «угнетения» со стороны старших. Короче говоря, за четыре года — с 1972-го по 76-й, что проучился в Харькове, ни одного серьезного эксцесса в стенах школы я не припомню. Знаете, у нас рядом с интернатом стоял, как мы его называли, «серый дом», в котором проживали неблагополучные семьи, люди, отсидевшие в тюрьме. И, чего греха таить, случались порой с их стороны «наезды». Однако мы всегда могли им дать достойный отпор. Мы был и дружны и готовы в любой ситуации постоять друг за друга. Сплоченный коллектив у нас сложился не только на футбольном поле, но и вне его.

«До Харькова я был центрфорвардом»

— Не припомните первые контакты с представителями киевского Динамо? — Начнем с того, что когда я только приехал в Харьков, сразу же почувствовал огромную конкуренцию на футбольном отделении спортинтерната, ребята были серьезно подготовлены, причем настолько серьезно, что я даже не ожидал. Достаточно сказать, что к концу моего первого харьковского года в результате отсева из двух классов был сформирован всего один. Мы перешли под руководство бывшего киевского динамовца Николая Михайловича Кольцова, который, собственно, и довел нас до самого выпуска. В десятом классе я, не попав в состав сборной Украины, участвовавшей в Спартакиаде школьников народов СССР, что называется, завелся, решив доказать игрой, что не хуже других. В итоге в марте меня и Володю Линке пригласили в харьковский Металлист. Так еще школьником я стал выступать за команду мастеров. А с Киевом как получилось... В мае в составе спортинтерната мы поехали туда на игру с тамошними сверстниками. Получив в первом тайме травму, вторую сорокапятиминутку я наблюдал с трибуны. И тут подсаживается ко мне мужчина, как оказалось, динамовский селекционер, Анатолий Андреевич Сучков, открывший для Киева не один талант, и спрашивает: «Хочешь в Динамо играть?» Я ошарашенно: «Шутите?» «Нет, — говорит — не боги ведь горшки обжигают» — и тут же приглашает попробовать силы в столице Украины. Словом, по окончании школы я уже готовил себя к переезду в Динамо. Но... Тут заартачился Металлист, который наотрез отказался меня куда бы то ни было отпускать. Меня даже на две недели заперли «под арест» в гостинице, дабы я, не дай Бог, не сбежал самовольно. Однако времена тогда в украинской столице, скажу я вам, смутные были. Команда бунтовала против наставников. И так получилось, что я как раз с трибуны наблюдал ту печально известную домашнюю игру динамовцев против Днепра, когда хозяева вышли на матч без тренеров. Тот матч киевляне проиграли, а я, поняв, что сейчас здесь, мягко говоря, не до нас, собрал вещички и уехал обратно в Харьков. Михаил Михайлович Коман, с которым я предварительно переговорил, меня понял и не стал отговаривать от этого шага. Впрочем, немногим позже я таки вернулся в Киев — пришло время служить, и Динамо прислало на меня запрос. — В динамовской «основе» вы зарекомендовали себя надежным «чистильщиком». Складывалось впечатление, что последнего защитника вы до этого исполняли всю жизнь... — Да нет, с детства я всегда бегал в центре нападения. Много забивал. В 1972 году даже был признан лучшим нападающим и лучшим бомбардиром чемпионата Украины. В школе, правда, меня перевели на позицию центрального полузащитника. А поскольку к ее окончанию я здорово прибавил в игре на «втором этаже» (чему способствовали усиленные индивидуальные занятия), тренер Металлиста Паскотин, когда я оказался в его команде, предложил попробовать себя в роли либеро. В первом же матче я, без ложной скромности, здорово отработал на новой позиции, не проиграв ни одной верховой дуэли, и с тех пор это амплуа так и осталось за мной до конца игровой карьеры. Хотя нет, забыл, в динамовском дубле мне еще пришлось немного побегать в центре поля. ...Помню, в составе юношеской сборной Союза мы поехали на чемпионат мира. И наш тренер Сергей Михайлович Мосягин сказал мне. «У тебя не по годам светлая голова, ты прилично играешь в воздухе — становись последним». Так весь чемпионат я и отыграл на этой позиции, и когда вернулся в Киев, здесь тоже все чаще стал использоваться тренерами именно как либеро.

«Соблюдение режима не обязательно сделает тебя в спорте долгожителем»

— Выше мы уже говорили о вашей подкованности в игре на «втором этаже». Меж тем этот компонент всегда был ахиллесовой пятой футболистов советской школы, откровенно «хромает» он и у сегодняшнего поколения украинских игроков. Не кажется л и вам, что сей недостаток — от пробелов в детском образовании? Ведь, как вы сами признались, над игрой головой работали самостоятельно. — Думаю, да. Ведь трудно что-либо переделать в технике футболиста, если ему уже больше шестнадцати, даже четырнадцати лет. В то же время многое зависит от профессионализма игрока, от его желания где-то индивидуально поработать, «подтянуть» слабые элементы своей игры. — Но не считаете же вы, что, скажем, у тех же англичан умение работать на «втором этаже» заложено в генах, а у наших ребят — нет? — Может быть, дело и не в генах, но они впитывают вкус к такой игре сызмальства, видя, как действует большинство британских команд. Плюс этому компоненту английскими тренерами уделяется повышенное внимание, уже начиная с детских команд. — Коль мы уже затронули туманный Альбион, скажите, ваш отъезд именно в Англию бы продиктован конкретным желанием или просто стечением обстоятельств? — После чемпионата Европы 1988 года несколько приоткрылись границы Союза, «первые ласточки» из числа футболистов полетели на Запад. Но — выпускались из страны только игроки, уже пересекшие, если не ошибаюсь, тридцатилетний рубеж и отыгравшие определенное количество матчей за национальную сборную. Из Динамо тогда уехали Блохин, потом Заваров... Получил кое-какие приглашения и я. Конкретно — два: от какого-то швейцарского клуба и английского Ипсвича. Причем британцы сработали очень оперативно и четко, хотим этого, платим столько-то. Михаил Олегович Ошемков провел с ними в Москве переговоры, и вскоре контракт был подписан. — А ведь всего двумя годами ранее триумфальный для Динамо лионский финал Кубка кубков вполне мог стать последним матчем Балтачи-футболиста. После таких травм, подобно вашей, что получили на поле «Жерлана», немногие возвращаются в большой футбол… — Что да — то да. Разрыв ахилла был серьезный. Учтите и то, что мне уже 28 лет было. Но я очень хотел вернуться, и в конце концов, слава Богу, мне это удалось. Естественно, это было бы невозможно без Виталия Левинца и Ярослава Линько — врачей, которые делали и операцию и в буквальном смысле этого слова поставили меня на ноги. Десять лет после этого я не расставался с мячом и бутсами. — Вы, как футбольный долгожитель, можете объяснить, как это игрокам на Западе удается удерживаться на высоком профессиональном уровне едва ли не до сорока лет? — По приезде в Ипсвич я сразу же окунулся в другую, доселе не знакомую мне, атмосферу. Во-первых, страна значительно меньше необъятного Союза, соответственно — разъезды на матчи «съедают» намного меньше времени, больше внимания можешь уделить отдыху, семье. Второе — совершенно иная психология тренеров. У нас, допустим, в 28 лет ты уже считаешься ветераном, в Британии же я доиграл до 37 лет и, если бы не травмы (главным образом — та, «лионская»), и на этом, наверное, не остановился, на пару лет меня еще хватило бы. — Моральная усталость, накапливавшаяся в игроках, в Союзе, вероятно, выливалась в то, что принято называть нарушением режима — выпивку, сигареты? — Знаете, все зависит от уровня мышления игрока, любого игрока. А этот самый уровень зачастую прямо пропорционально связан с уровнем, на котором этот футболист выступает. Я, например, знаю английских футболистов, которые буквально после каждой игры пьют. Причем не чисто символически, а помногу. Этому способствуют многочисленные клубные пабы, где игроки расслабляются. Правда, в отличие от наших, крепкие напитки они, как правило, не употребляют — исключительно пиво или вино. Но, повторяю, если человек профессионально относится к своему делу, добился в нем определенных высот, но на достигнутом не желает останавливаться, он не позволит себе лишнего. И здесь неважно, какой он национальности — англичанин или украинец. Хотя, конечно же, не последнюю роль в этом вопросе играет национальный менталитет. Если у нас от футболистов требуют неукоснительного соблюдения режима, то в той же Англии никому нет дела, где ты был, что пил, с кем переспал. Ты сам в ответе перед собой. Если по каким-либо причинам не сможешь демонстрировать требуемый уровень игры — с тобой просто попрощаются.

«Мечтаю о своей школе и победе Динамо в Лиге чемпионов»

— Скажите, а вас не посещала мысль, по примеру тех же зарубежных звезд, открыть собственную детскую школу, чтобы передавать юным футболистам свой неоценимый опыт? — Честно говоря, да. И причем она была близка к осуществлению. Правда, не здесь, а в Шотландии. В Украине же эта мечта несколько отдалилась. Ведь на создание подобного проекта нужны соответствующие финансы, материально-техническая база. В Сент-Джонстоне — клубе, за который я выступал, все это было. Местные журналисты, узнав о таком проекте, уделили ему достойное внимание в своих газетах. Увы, по определенным причинам реализовать его не удалось. — Хорошо, еще какие-то мечты одолевают Сергея Балтачу? — Они, в общем-то, обыкновенны: чтобы киевское Динамо выиграло Лигу чемпионов, чтобы в Украине вырос жизненный уровень, чтобы у всех нас было поменьше проблем и отрицательных эмоций, ну и, наконец, чтобы фирма «Балтача и партнеры» заняла достойное место в своей сфере деятельности. — Оглядываясь назад, о чем жалеете? — Правильнее будет сказать, сожалею. О том, что не довелось сыграть на чемпионате мира в Мексике из-за травмы, полученной в финале Кубка кубков, о том, как французский арбитр Конрат «не пустил» нашу сборную в финальную часть континентального первенства-84, «сплавив» в решающем поединке отборочного турнира с португальцами (пенальти, как потом все признали, в наши ворота был назначен абсолютно необоснованно). К себе, в общем-то, по большому счету, претензий особых предъявить не могу: тренировался и играл всегда с полной выкладкой. Разве что удачи не всегда хватало… — И все-таки не верится, что за свою многолетнюю карьеру вы ни разу с партнерами как следует не «врезали». — Расскажу вам один случай (смеется). Во время Спартакиады народов СССР, накануне матча за третье место с российской командой, основу которой составляли игроки ростовского СКА, ко мне подошел Валерий Лобановский и сообщил, что я стал отцом. Так вот, едва мы отыграли тот поединок, как тут же принялись отмечать радостное для меня событие. Одним вечером дело не ограничилось. Когда в установленное время я с ребятами приехал на базу, нас ожидал «сюрприз»: Валерий Васильевич сообщил: такие-то и такие-то оштрафованы за нарушение спортивного режима. «Кроме Балтачи. У него смягчающие обстоятельства — сын родился», — добавил Лобановский... Олег ЛЫСЕНКО, Юрий МАЛЫШЕВ, 31.01.1998 Сергей Балтача: «В Англии у меня сразу спросили: «Ты - коммунист?»

На ваш взгляд, какой результат покажет сборная Украины на Евро-2020?