Історія Новини Ексклюзив Інтерв'ю

Интервью из прошлого. Евгений Яровенко: «В сборную всегда ехал как на праздник»

Zbirna.com 30 квітня 2020, 19:03

43043

★★★★★

0 голосів

Интервью из прошлого. Евгений Яровенко: «В сборную всегда ехал как на праздник»

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет Сегодня герой проекта — экс-защитник Днепра и сборной СССР, чемпион Олимпиады-1988 Евгений Яровенко. В мае 1999 года Евгений Викторович находился в начале своей тренерской карьеры, работая с запорожским Торпедо.

«Футболистом стал благодаря старшему брату»

— Родился и вырос я в Каратау Джамбульской области, что в Казахстане. Никакой футбольной школы и даже секции у нас не было, поэтому постигал азы этого вида спорта под руководством моего старшего (на 10 лет) брата. Между прочим, все, чего я достиг в футболе, без него было бы невозможно. Поэтому вполне закономерно, что после того, как я стал олимпийским чемпионом и получил звание заслуженного мастера спорта, Владимиру, соответственно, было присвоено звание заслуженного тренера Казахстана. Видя во мне какие-то способности, он настолько вселил в меня уверенность в том, что я смогу на футбольном поприще чего-то добиться, дойти до вершины — сборной Советского Союза, что мое продвижение вверх ступенями футбольной лестницы воспринималось им как само собой разумеющееся. Естественно, все это происходило на фоне постоянного безустанного труда. Эту черту тоже привил мне брат, у которого, кстати, в джамбульском Химике было прозвище «пчелка». Химик и стал моей первой профессиональной командой, куда я попал опять-таки по рекомендации Владимира. Впрочем, несмотря на мою увлеченность футболом, на желание связать с ним свою дальнейшую жизнь, в один момент я был близок к тому, чтобы с ним «завязать». — ?! — Когда мне исполнилось 18 лет, я, как и все ребята моего возраста, должен был проходить срочную воинскую службу. Наверное, не надо объяснять, что после двух лет, проведенных в армии, о серьезном футболе можно было бы забыть. Меня уже было постригли налысо, но буквально в последний момент брату удалось уговорить военкома предоставить мне отсрочку, а затем мне «сделали» армию в Химике. — В детстве за кого болели? Наверное, за Кайрат? — Нет, что вы. За киевское Динамо и опять-таки из-за брата, которому старался во всем подражать. И хотя меня нередко из-за этой болельщицкой привязанности, а также из-за фамилии дразнили «хохлом», я на это особого внимания не обращал. — Химик... Что это была вообще за команда в те времена, когда вы за нее выступали? — В своей зоне второй лиги, где играли клубы из Узбекистана, Казахстана, Дальнего Востока, команда была одним из лидеров. Тренировал ее тогда Юрий Полянский. Вообще, Джамбул — город футбольный, там выросло немало известных по чемпионату СССР мастеров. Это и Антон Шох, и Масудов, и Агай, и Талгаев, и Байсаков, список при желании можно продлить. Впрочем, все это было в прошлом. Сейчас там полная разруха, и это касается не только футбольного хозяйства. Вот Алма-Ата, куда я в прошлом году приезжал на матч ветеранов Кайрата против сборной бывшего СССР — совсем другое дело. Цивилизация.

«Беда Кайрата была в том, что Казахстан не имел своего Щербицкого»

— Со столицей Казахстана вас связывают, наверное, не самые худшие воспоминания… — В Кайрат Иосифа Бецы я попал в 1981 году, когда он только вошел в высшую лигу. И надо же такому случиться, что на первой же тренировке я серьезно травмировал заднюю мышцу бедра. На восстановление ушло несколько месяцев, и о Кайрате пришлось на какое-то время забыть. Но все же своим отношением к делу, игрой я заставил поверить в меня тренеров алмаатинцев, и в конце 1983 года теперь уже Остроушко пригласил меня в главную команду Казахстана. — С амплуа, кстати, вы еще в детстве определились? — Поначалу действовал левым хавом, но потом как поставили меня на фланг в защиту, так там практически до конца карьеры и отыграл. Кстати, все почему-то считали меня левшой, но я-то — правша. Где-то три месяца я из-за травмы не мог бить по мячу правой ногой, поэтому и решил подтянуть за это время левую. С тех пор и стал «двуногим». А вот с номером мне не повезло... — Отчего же? — Дело в том, что я страшно хотел иметь на спине «семерку», под которой играли кумиры моего детства — Мунтян, а затем Буряк. Но в первый «кайратовский» год я отыграл практически под всеми возможными, кроме единицы, номерами, а потом мне дали «4». — Ваша манера игры чем-то напоминала мне ту, в которой действовал Анатолий Демьяненко. — Анатолий в середине 80-х был лучшим фланговым защитником Союза, и, естественно, я пытался у него перенять сильнейшие стороны — в первую очередь, грамотную, надежную игру в защите, а также острые и неожиданные подключения в атаку, ставившие моих коллег в тупик. — Евгений Викторович, вас не смущало то, что Кайрат звезд с неба не хватал и, как правило, балансировал между первой и высшей лигами. О еврокубках же не приходилось и мечтать. — В Кайрате (в переводе с казахского — «сила») постоянно играли самобытные футболисты. А какая в мои времена в нем была средняя линия! Впрочем, почему только средняя? Масудов, Салимов, Волгин, Ледовских, Бердыев, Талгаев, Пехлеваниди, Стукашов, Куклев, Убыкин, Шох. Подбор игроков, согласитесь, что надо. По крайней мере, могли на равных потягаться с любой командой. — И что же все-таки ей не хватало, чтобы совершить решающий рывок наверх? — Условий! Хотя, должен заметить, перед каждым сезоном перед нами ставилась задача попасть в еврокубки. Но людей власти, заинтересованных в том, чтобы команда ни в чем не нуждалась, была всем необходимым обеспечена, не было. Если хотите, одна из главных бед Кайрата заключалась в том, что Казахстан не имел, как Украина, своего Щербицкого. Отсюда постоянная утечка ведущих футболистов, на смену которым приходили, как правило, игроки из второй лиги — комплектовался-то алмаатинский клуб в основном за счет местных воспитанников. — Тем не менее, даже выступления за Кайрат не помешали вам получить приглашение в олимпийскую сборную.

Приглашение в олимпийскую сборную как подарок на свадьбу

— Что интересно, об этом я узнал на своей свадьбе. Что и говорить, сообщение, что меня вызывают под знамена сборной, было роскошным подарком. Кстати, свой первый матч в команде Анатолия Бышовца я провел против своей будущей команды — днепропетровского Днепра — на зимних сборах в Сочи. — Кстати, а как Евгений Яровенко познакомился со своей будущей женой? — Скорее, меня с ней познакомили на вечеринке, устроенной одним из моих друзей. Правда, поначалу наши отношения, казалось, не будет иметь продолжения. Во всяком случае, после этого мы не виделись целый год. Но когда мы абсолютно случайно встретились снова, про себя сразу же решил, что если и буду жениться, то только на Светлане. Через полгода мы и отпраздновали свадьбу. — Но вернемся к олимпийской сборной... — С самого начала, как только Анатолий Бышовец принял эту команду, он не уставал повторять, что наша конечная цель — «золото» Олимпиады. В конце концов он своего добился — ребята ехали в Корею с твердым намерением взойти на верхнюю ступень пьедестала. Впрочем, это не была переоценка собственных сил и возможностей. Перед выездом на финальный турнир команда провела в общей сложности около 30-ти матчей (официальных, товарищеских, контрольных), и ни в одном из них не проиграла. Это уже о чем-то говорит. Вообще, заслугу Бышовца в том, что мы выиграли Олимпиаду, трудно переоценить. И дело не только в высоком качестве игры, которого мы добились под его чутким руководством. Многие организационные вопросы, касающиеся жизнедеятельности олимпийской команды, решались тоже исключительно Анатолием Федоровичем. — Когда вы отправлялись в Сеул, знали, какое материальное вознаграждение получите в случае выигрыша турнира? — Могу сказать, что по возвращении из Кореи я получил, помимо корочки заслуженного мастера спорта, хрустальную вазу стоимостью где-то в районе двухсот рублей. Но тогда, поверьте, мы об этом не задумывались. Для ребят первостепенным было дорожить честью флага, и отстаивали они ее, не щадя ни себя, ни соперников. Когда, к примеру, звучал гимн Советского Союза, у нас всех по коже мурашки бегали.

Фото из личного архива Евгения Яровенко

Плацдарм для решающего рывка — «Михаил Шолохов»

— Какие первые впечатления были от корейской земли? — Перед тем, как прибыть в Корею, мы заехали в Японию, где встречались с молодежной и национальной сборными этих стран. И там почти все поголовно купили видеомагнитофоны. Когда же мы прибыли в Корею на аккредитацию, то те, кто занимался их выдачей, вначале не поняли, что это — футболисты сборной Советского Союза. Нас приняли за... туристов. — Но туристами-то, уже в переносном значении этого слова, на Востоке вы не оказались. Кстати, помните все матчи финального турнира?.. — В деталях, естественно, все не помню, но какие-то ключевые моменты в памяти отложились. Первую встречу, в которой я участия не принимал, мы проводили против корейцев. Хозяева есть хозяева — они опасны всегда. Поэтому нулевая ничья, даже при некотором нашем превосходстве, была воспринята нами абсолютно спокойно. Во втором матче нам противостояли аргентинцы. Победу мы обеспечили себе еще в середине первого тайма, когда благодаря голам Добровольского и Михайличенко повели в счете 2:0. Я появился на поле сразу после того, как соперники с пенальти сократили разрыв. Несмотря на то, что играть оставалось более десяти минут, возможностей, чтобы избежать поражения, южноамериканцам мы больше не предоставили. Поединок против американцев я уже начинал в «основе» (травмировался Чередник). Уже после первого тайма игра была сделана — 3:0, закончилась же она со счетом 4:2. В 1/4 финала против нас вышли австралийцы (я весь матч пробыл в запасе). До перерыва они еще кое-как сопротивлялись, но во втором тайме были смяты за какие-то 15 минут — 3:0. В полуфинале мы сошлись с итальянцами, в составе которых выступали такие известные мастера, как Тассотти, Феррара, Эвани, Риццителли, Криппа, Карневале. Первый тайм завершился вничью. А в самом начале второго (после перерыва я заменил Чередника) мы пропустили гол. Отыгрались мы, несмотря на солидный перевес, минут за десять до окончания основного времени (отличился Добровольский). А в дополнительное время благодаря голам-красавцам Нарбековаса и Михайличенко окончательно склонили чашу весов на свою сторону — 3:2 (перед самым финальным свистком итальянцы сумели сквитать один мяч). — Итак, в решающем матче за звание победителей вам пришлось схлестнуться с бразильцами, имевшими в своем составе Таффарела, Андре Кружа, Жоржиньо, Кареку, Бебето, Ромарио, Адемира. Признайтесь, коленки не дрожали? — Упомянутые вами футболисты стали признанными звездами спустя какое-то после Олимпиады время. Тогда же нам их фамилии, по большому счету, ни о чем не говорили, и никакой боязни за исход встречи не было. Более того, мы были даже рады встрече с латиноамериканцами, которые в серии пенальти обставили немцев. В разговорах внутри команды почему-то большинство ребят предпочитало сыграть скорее с бразильцами, нежели с представителями бундеслиги. Кстати, Бышовец принял очень умное решение, решив поселить нас перед финалом не в Олимпийской деревне, а на теплоходе «Михаил Шолохов». Олимпиада уже близилась к концу, кто-то испытывал горечь поражения, кто-то, наоборот, от души веселился по поводу своей победы. Поэтому находиться в столь разнородной обстановке было, что называется, чревато... — То есть вы так и не почувствовали тот своеобразный олимпийский дух... — По сути, да. Матчи, предшествовавшие финалу, мы проводили в городах Тэгу и Пусане, и жили в обыкновенной гостинице. Впрочем, никто из ребят не жалел о том, что нас завезли на теплоход. Там нам был оказан великолепнейший прием, наконец-то мы, спустя целый месяц, начали питаться блюдами отечественной кухни — борщем, варениками, картошкой, селедкой. Непринужденную атмосферу создавали и артисты, такие, как Владимир Винокур, Валерий Сюткин... Правда, не знаю, по чьей вине, но нам попытались потрепать нервы перед самой игрой, когда автобус не мог заехать на стадион битый час. Но Бышовец был сама невозмутимость, и успокаивал нас: «Спокойно, ребята, ничего страшного не происходит».

Фото из личного архива Евгения Яровенко

В общем, мы выходили на поле с одной-единственной целью — победить... И были в этом уверены даже после гола в первом тайме Ромарио, ставшего лучшим бомбардиром турнира. Второй тайм прошел под нашу диктовку, и вполне логично, что мы сравняли счет (после сноса Михайличенко Добровольский реализовал пенальти). А на последней минуте первого тайма дополнительного времени стремительная трехходовка Харин — Лютый — Савичев привела к выходу последнего один на один с голкипером, и Юра технично перебросил мяч через Таффарела. Когда прозвучал свисток, возвестивший о последнем перерыве, неожиданно для всех Гела Кеташвили (с ним я, кстати, всегда делил комнату в гостинице или на базе), которого «перемкнуло», упал на землю и закричал: «Мы — чемпионы». Пришлось его разочаровать: «Гела, вставай, нам еще играть целый тайм». А спустя 15 минут мы попадали на землю от счастья уже в полном составе. Незабываемые мгновения, словами не передать... Поверьте, они стоят того многолетнего кропотливого труда, ведер пота, пролитого на тренировках. — Видеокассету с записью финала часто смотрите? — Раньше — довольно часто, сейчас — значительно реже. — Скажите, с психологической точки зрения тяжело было находиться столь длительное (более одного месяца) время в одном и том же коллективе? — Лично для меня — нет. Верни меня в то время, и я бы снова с превеликим удовольствием окунулся в ту атмосферу. В сборную, будь-то на матчи или на долгосрочные сборы, я всегда ехал как на праздник. Для меня лично удивительно, как на Западе некоторые футболисты отказываются от выступлений за сборные своих стран. Юрий МАЛЫШЕВ, 08.05.1999 Евгений Яровенко: «Лобановский ждал меня в Динамо, но я не был сторонником перемен»

На ваш взгляд, какой результат покажет сборная Украины на Евро-2020?