Интервью из прошлого. Александр Хапсалис: «Не привык к слову soccer»

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет

Сегодня герой проекта — экс-полузащитник киевского Динамо и сборной СССР Александр Хапсалис. Беседа состоялась летом 1997 года, когда проживавший в США Хапсалис привез в Украину на серию матчей детскую команду Динамо Лос-Анджелес, которую тренировал.

— Ваша команда оставила здесь весьма благопри­ятное впечатление.

— Оно могло быть и еще луч­шим, но, к сожалению, нам не уда­лось привезти в Украину опти­мальный состав. Один мальчик приглашен на сбор юношеской сборной США. Провожая нас в аэропорту, он плакал, но посту­пить иначе, как будущий профес­сионал, не мог. Еще четверых не отпустили родители, желавшие от­метить вместе с детьми 4 июля — День независимости. Пришлось заменять их совсем маленькими пацанами — лет по двенадцать-тринадцать. Куда им тягаться с пятнадцатилетними? Ну ничего, хоть как-то сыграли. Надеюсь, в следующем году, если опять при­едем сюда, соберем уже состав посильнее.

— В этом, судя по именам, иг­рают, в основном, «бывшие на­ши».

— Не только. В этой команде 11 потомков эмигрантов из Союза — из Армении, России, Украины (киевляне тоже есть). Остальные семь — коренные американцы или выходцы из других стран.

— Они не боялись ехать сюда?

— Не то, чтобы боялись, но представления об Украине у них какие-то дикие. Спрашивают: «На­до что-то теплое брать?» Говорю: «Ну что вы, ребята. Там же такое же, как у нас время года, климат почти тот же. Ну, может, дождь пойдет». — «О, дождь, это хорошо. А снега не будет?»...

Сейчас убедились, что все нор­мально. У меня иранец один есть. Ему здесь очень интересно — все снимает на видео и даже пытает­ся говорить по-украински и по-рус­ски.

— Кстати, к своим подопечным во время игры вы в основном, на английском обращаетесь.

— Надо, чтобы то, что я подска­зываю, слышали и понимали все, а не только русскоговорящие. Кстати, между собой ребята обща­ются и на русском, и на англий­ском.

— Это первый ваш выезд в Ев­ропу?

— Да. Школа только встала на ноги, и такое грандиозное путешествие — первое в ее истории. Впечат­лений — масса, но устали под ко­нец страшно. Я в этом смысле не исключение. Нет времени даже поспать по-человечески пару ча­сов. Уже с трех ночи родители на­чинают звонить, переживают, как там дети. Надо с каждым обсто­ятельно поговорить, успокоить.

Думаю, что эта поездка станет хорошей школой и для детей, и для меня, и для тех, кто помогал ее ор­ганизовывать. Увидев, как здесь люди живут, как работают (нас во­зили в село на экскурсию), дети, привыкшие хлопать дверью без­размерного холодильника, в кото­ром всегда все есть, и класть но­ги на стол, расширят свой круго­зор, станут больше уважать своих родителей и близких.

— Что еще почерпнут ваши по­допечные из поездки в Украину?

— Одной из главных целей бы­ло познакомить их с настоящим европейским футболом, ведь не у каждого есть возможность смот­реть его по телевизору. Они в шко­ле проводят по семь-восемь ча­сов, потом уроки делают, на тренировку сходят, на дискотеку, и спать. Только летом я могу пригла­сить их к себе домой и показать по видео лучшие матчи европейских команд. Тогда-то они и начинают потихоньку осознавать, что такое настоящий футбол.

Уже здесь они посмотрели матч Динамо — Спартак и были крайне удивлены, когда узнали, что считанные единицы из этих футболистов еще продолжают иг­рать. «Это же настоящая машина. Она бы от нашего Гэлэкси кам­ня на камне не оставила». Вот по­тому, говорю, она так и называет­ся — Динамо. Ведь что такое ди­намо — это машина, которая вы­рабатывает ток.

Хорошей школой для них стали и матчи с украинскими сверстни­ками. Увидев и на своем опыте по­чувствовав, как и грают Динамо, ЦСКА, Борисфен, ребята уже знают, к чему им надо стремить­ся. Правда, не все им еще в нашей жизни понятно. Вот один говорит: «Я бы с удовольствием позани­мался в такой школе». Приходит­ся долго разъяснять, что не каж­дый может туда попасть — для это­го ты должен соответствовать ка­кому-то определенному уровню. Говорю, что среди трех сотен че­ловек отбирают двоих, троих, мо­жет, пятерых человек. И каждый счастливчик затем гордится тем, что уже сейчас может играть за Динамо, ЦСКА, Карпаты... Это, объясняю, не так, как у вас — захотел занялся футболом, потом в бейсбол ушел, потом в теннис, еще куда-то. Тут на место каждо­го ушедшего готовы прийти десять новых.

— А в вашей школе нет кон­курсного отбора?

— Пока нет. Беру всех, никому не отказывая. Это мой бизнес. На­верное, когда школа окрепнет и надо будет стабильно показывать высокие результаты, придется бо­лее строго заниматься отбором, организовать поиск способных мальчишек. Сейчас же деньги, ко­торые родители платят за обуче­ние своих детей, — мой един­ственный источник существова­ния. Однако я дифференцирован­но подхожу к оплате занятий. Де­ти из малообеспеченных семей, только приехавших в США, занимаются бесплатно. Хотя, если бы я брал деньги со всех 55 своих учеников, то, наверное, мог бы уже и помощника пригласить, и поме­щение для клуба снять.

— Но на жизнь хватает?

— Пока все нормально. Живем с женой на уровне обыкновенных «среднестатистических» амери­канцев. Хорошо устроены, ездим на машинах. Раньше было тяже­лее. Когда только приехали сюда, жена работала в четырех местах, приносила в дом все деньги, я же был безработным. Домой прихожу — спрашиваю (в шутку, конечно): «Можно я покушаю сегодня?» Впрочем, жена и сейчас получает немного больше, чем я.

— Популярность соккера в США растет?

— Еще и как. Играют везде — на стадионах, на улицах, в парках на лужайках. Вот только к режуще­му ухо слову «soccer» я никак не могу привыкнуть. Почему его здесь так называют, не пойму. Сам я это слово не употребляю, и своих учеников приучил к тому, чтобы футбол они называли фут­болом.

— Ваши подопечные играют в футбол для здоровья, удоволь­ствия, или кто-то, может, хочет стать профессионалом?

— Все до одного мечтают стать профи. И дети миллионеров не ис­ключение. Получится, естествен­но, не у каждого, но стремление к этому есть у всех. И работать для этого он и готовы по-настоящему — как в Европе. Тренироваться по пять-шесть, а то и семь раз в не­делю, а не по два-три, как это бы­ло принято здесь. И в дождь, и в снег. И даже при землетрясении.

— Не ропщут?

— Американцы очень честолю­бивы и везде хотят быть первыми. И если видят, что их усердие при­носит результаты, готовы трудить­ся с удвоенной энергией.

— В Лос-Анджелесе много футбольных школ?

— Немало. Есть настоящие клу­бы с солидными спонсорами. В них по двадцать-тридцать команд. Есть школы и поменьше. Такая, как моя динамовская, например.

Евгений Белозеров, 10.07.1997