Интервью из прошлого. Александр Чубаров: «Ради Лобановского комендант вокзала готов был сам прицепить дополнительный вагон»

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет

Сегодня герой проекта — знаменитый функционер и тренер, многолетний администратор киевского Динамо и сборной Украины Александр Чубаров, который ушел из жизни на прошлой неделе, 18 мая. Беседа состоялась весной 2003 года и была приурочена к 60-летию Александра Федоровича.

Динамовец до мозга костей. Знаток организационного искусства. Боец в своем деле. Профессионал. В разные периоды жизни он достигал определенных успехов в роли детского наставника и главного тренера женской команды, однако наибольший талант Александр ЧУБАРОВ проявил в иной ипостаси.

Много лет он работает в штабе прославленного киевского клуба, вместе с ребятами привозил на берега Днепра европейский Кубок кубков, союзные награды и трофеи, принимал непосредственное участие в истории с возвращением из Кувейта в Украину Валерия Васильевича Лобановского, в последние годы был одним из его ближайших помощников, находился рядом в трагические минуты в Запорожье...

«Организовал переход Добровольского за несколько часов»

— Александр Федорович, если не ошибаюсь, Лобановский пригласил вас на администраторскую должность в Динамо в 84-м?

— Да, и при довольно любопытных обстоятельствах. В то время я возглавлял так называемую переходную группу, созданную по инициативе Валерия Васильевича, в которую входили 17-летние ребята, закончившие курс детско-юношеской спортивной школы, но не попавшие в дублирующий состав. Из ныне действующих игроков в той команде выступали Мокрицкий и Зуб.

Параллельно работал со сборной Украины этого возраста, и после одной из поездок с ней в Молдавию Лобановский поинтересовался, не обратил ли я внимание на кого-то из местных талантов. Говорю: «Да там и выделялся-то всего один». — «Кто?» — спрашивает. «Добровольский. Я даже успел с ним пообщаться тогда...» — «Отлично», — продолжает Васильевич, — «раз контакт уже наладили, поезжайте-ка в Кишинев и пригласите его к нам. И постарайтесь не затягивать». Сразу же пошел к администратору. Тот не выдерживает: «Ты что, смеешься, как я тебя отправлю? Билеты минимум за две недели надо покупать». Подхожу к Лобановскому, рассказываю: так, мол, и так, быстро все провернуть не получится. Стоящий рядом Сучков поддерживает.

Все это происходит в десять утра. Сразу после разговора метнулся в магазин, беру бутылку шампанского, коробку конфет — и мигом в аэропорт Жуляны, в международный отдел. Выбиваю билет, лечу в Кишинев, встречаюсь с Добровольским, Игорь подписывает мне два заявления, и я моментально, при поддержке тамошнего администратора, возвращаюсь в Киев. В 15.30 того же дня отдаю Лобановскому бумаги. Он смотрит на них и заявляет с иронией: «Что вы мне показываете? Так и я могу написать». — «Да нет, — говорю, — я уже слетал. Это подлинники». Тогда Васильевич сказал: «Вижу, у вас есть административные наклонности. Как вы смотрите на то, чтобы попробовать себя в этом деле?» На следующий день принес ему уже свое заявление.

Хотя на это место я мог попасть задолго до описанных событий, еще до прихода Лобановского на тренерский мостик Динамо. В 73-м искали помощника Рафаилу Моисеевичу Фельдштейну, на протяжении десятилетий в одиночку исполнявшему обязанности администратора. Мне поручили инкогнито отправиться в Москву на финальный матч Кубка Союза с Араратом и прихватить с собой... шампанского. Сами понимаете, с командой везти такой багаж было нельзя, могли и уволить, а в случае успеха где прикажете после финального свистка искать благородный напиток? Кубок ведь наполнить надо сразу.

Футболисты вылетели раньше, я же поездом с купленными за свои деньги девятью бутылками прибыл в Белокаменную в день игры. А на стадионе сидел отдельно от киевской делегации, дабы никто ничего не заподозрил. Обидно только, что не пришлось воспользоваться моим «грузом». На последних минутах, когда уже готовился открывать сумку, Иштоян сравнял счет, а в дополнительное время он же принес ереванцам победу. Жаль.

...Я вам скажу, что навыки организаторского ремесла получил еще во время работы в ДЮСШ, когда приходилось заниматься билетами, автобусами, гостиницами. Понятно, что в юношеских коллективах подобные вопросы в компетенции тренеров, так что в дальнейшем опыт того совмещения был весьма кстати.

«Женился... на игроке своей команды»

— Слышал, с пацанами вы добились неплохих результатов...

— В 1982 году украинская сборная 14-летних под моим руководством выиграла союзный Кубок Юности. Между прочим, неслабая команда в своем возрасте подобралась — Лужный, Гусейнов, Москвин, Назаренко, Броварник. Кстати, Антон, в свое время даже защищавший ворота второй сборной страны, нынче работает референтом в клинике известного профессора Ярослава Линько.

— В начале 90-х вы приняли женскую команду киевского Динамо. Чем был мотивирован такой неожиданный вираж в карьере?

— Все началось с того, что я позволил себе некоторые категоричные высказывания в разговоре с президентом клуба. В тот момент я работал администратором в штабе Анатолия Пузача. На Ближний Восток уехал Лобановский, разъехались кто куда Демьяненко, Бессонов, Баль, Беланов, Михайличенко, Литовченко, Протасов, мой зять Юран. Одновременно Киев покинула целая плеяда исполнителей. Пришли еще несостоявшиеся игроки — Онопко, Канчельскис, Погодин...

Так вот, я обозначил свою точку зрения в отношении и тренировочного процесса, и турнирных задач. Отметил, что требовать чего-либо от молодежи пока преждевременно. Мне ответили, что если я так хорошо разбираюсь в футболе, могу возглавить женский коллектив Динамо. Мол, тренерское кресло там освободилось, команда пребывает на девятом месте в чемпионате Союза, бери и доказывай, чего стоишь.

Решил попробовать. Администратором пригласил Витю Кашпура — своего двоюродного брата. Его отец и моя мама — родные брат и сестра. Он сначала немного растерялся, но я его успокоил: «Не переживай, не ты же главный тренер. Вся ответственность на мне». Кстати, про Виктора Максимовича, и по сей день работающего в этой должности, могу сказать лишь слова восхищения. Настоящий профи. Спросите у него любые координаты — Колоскова, Семина, телефон гостиницы в Израиле или Голландии — все выдаст. Одним словом, человек на своем месте. Любопытное совпадение. Учился Кашпур в одной школе с Лобановским. Правда, на три года был младше...

Возвращаясь к разговору о девчатах, хочу сказать, что мое назначение сопровождалось весьма интересной историей. Вообразите, в полдень меня представили команде, а в пять часов у нас товарищеская встреча с француженками. Установка получилась веселой. Ни имен девчонок еще не запомнил, ни тем более позиций на поле. Поставил центрального защитника в нападение, она гол забила, и мы выиграли — 1:0. Светлана Балинская тогда отличилась, сейчас она работает и параллельно играет в футбол в Исландии.

Уровень готовности моих подопечных в возрасте от 15-ти до 29-ти лет приравнивался к показателям 11-летних мальчишек, но их желанию работать можно было только позавидовать. Тренировка начинается в 12.00, а в пол-одиннадцатого они уже стоят. «Не можем дождаться», — говорят. Занятие заканчивается, просят: «Останемся еще хотя бы на десять минут». — «Какие десять минут? — возмущаюсь. — У нас же все расписано, определен тип нагрузки. Программу надо выполнять». Славно «спелись» с девчонками. Стали первыми чемпионами Украины, обладателями Кубка страны.

— И на личной жизни тот период сказался...

— Да, я связал свою судьбу с мастером спорта Леной Боришполец. Нашей дочери восемь лет. В 95-м, когда супруга была в положении, еще перед ее походом на УЗИ не сомневался, что родится сын, и решил назвать его в честь Лобановского. Но на свет появилась дочурка. И я дал ей имя Валерия.

«Каждое утро Лобановский бегал по 40 минут. Где бы ни находился»

— Александр Федорович, вернемся к администраторской деятельности. Слышал о случае с вашим коллегой, Григорием Спектором, который как-то в Голландии в позднее время, когда все магазины уже были закрыты, достал Лобановскому электробритву Philips буквально за несколько часов. В вашей коллекции наверняка есть подобные истории.

— Помню, должны были лететь в Баку. В продажу билеты официально поступали за 30 суток до вылета, мы же благодаря личным контактам имели возможность приобрести их на день раньше. Причем заказать необходимое количество. Оставляли бронь Совмину и ЦК, а уже потом Аэрофлот пускал остатки в кассу. Взял я билеты на шестое число. Спокоен. И случайно в одном из разговоров Васильевич напоминает: «Не забудь, пожалуйста, сделать шестого то, что я тебя просил». — «Какое поручение? — переспрашиваю. — Ведь мы улетаем». — «Нет, дорогой, седьмого». — «Как?» — недоумеваю. На руках 30 билетов, 5 дней до вылета, да еще черт знает куда — в Баку!

Поехал в Борисполь, договорился, чтобы нам поменяли салон ТУ-154 со 163-местного на 172-х. Под больший необходимо дополнительное топливо. Отправился за ним в Жуляны. Перед этим добился разрешения Аэрофлота. Два дня мотался как белка в колесе. Решил вопросы на всех уровнях, прихожу к Лобановскому, докладываю: все в порядке. А он: «Хорошо, но в следующий раз, будь добр, записывай числа». И ведь помню, что изначально речь шла о шестом, но фраза, сказанная тренером, уже заставила сомневаться. Может, действительно седьмого? Кстати, на этом история не закончилась. Перед самой посадкой в самолет выяснилось, что для нашей делегации не хватает двух мест. Пришлось таможенникам проводить строжайший досмотр и снимать с рейса пассажиров, в багаже которых находили запрещенные для провоза вещи.

Еще был интересный случай в Москве. Сборная СССР возвращалась после матча из-за рубежа, и я в Шереметьево встречал Лобановского и семерых динамовцев. Приготовил каждому пайки — водичку, бутербродики, посадил в автобус, и мы отправились на Киевский вокзал. В дороге Васильевич спрашивает: «Надеюсь, ты додумался взять все билеты в СВ? Сам понимаешь, через два дня очень важная игра (кажется, с Торпедо. — А.Ч.), ребятам надо отдохнуть». — «Нет, — говорю, — только вам и себе. Ребятам же еле достал билеты в соседнем купейном вагоне». Естественно, в одном купе с футболистом тренер ехать не мог. И с этических соображений, и с организационных. Дело в том, что каждое утро Лобановский бегал по 40 минут. Где бы не находился. А если в поезде — на месте. Очень был строг к себе в этом вопросе.

Приезжаем на вокзал, я лечу к военному коменданту Кукушкину, моему хорошему приятелю. Хотя он и москвич, болел за Динамо, и вся его служебная комната была завешена атрибутами нашего клуба. Помню, заскакивал к нему с Демьяненко и Бессоновым, так тот от встречи с кумирами пребывал на седьмом небе от счастья. Торты киевские не раз ему привозил, а он помогал в определенных делах. Одним словом, свой был человек.

Прихожу к коменданту, говорю, так, мол, и так, выручай. А до отправления поезда времени в обрез. «Да-а, вчера смотрел игру — красавцы!» — не скрывает эмоций Кукушкин. «Лобановский попросил поменять ребятам билеты, — продолжаю, — и я ему сказал, что здесь у меня есть друг, который обязательно поможет». — «Так и сказал?» — «Конечно». — «Да ты что! Я, — кричит, — сейчас весь вокзал переверну, еще один вагон СВ прицеплю к составу!»

Короче, достал он билеты, подходит к нам уже на перроне осторожно, скромничает. Представил его Васильевичу: «Это тот, о ком я вам говорил». Тот выпрямился: «Капитан Кукушкин! — и после небольшой паузы, — а можно я вам руку пожму?» — «Давай», — заулыбался Лобановский и похлопал парня по плечу. А потом начал подтрунивать над ним: «Знаю, вы фанат Спартака. — «Да вы что?! Спросите у Федоровича, у меня все обклеено динамовскими фотографиями». — «А в соседней комнате — спартаковскими?» — «Да нет у меня никакой другой комнаты», — не понял шутки и растерялся комендант.

«За «сбитую птичку» попросил у Шацких 7 долларов»

— Острое чувство юмора Валерия Васильевича ощутили на себе многие...

— Вспоминаю, возвращались как-то в середине 80-х, кажется, из Италии. Проходим таможню, начинается проверка спортивных сумок. И что, скажите, мы могли купить, если в то время если давали в загранпоездку 100—150 долларов или марок, это уже считалось за счастье? Лобановский никогда не любил досмотры. В последние годы он старался задерживаться, чтобы сначала все прошли, потом он, а раньше, как правило, стоял в очереди с ребятами. В той истории таможенница настолько тщательно проверяла содержимое личного багажа, что за длительное время отпустила лишь двух-трех футболистов. Васильевич не выдержал и спрашивает у служивой: «Вам что, приятно в этих спортивных трусах ковыряться, носках? Что вы там рассчитываете найти? Позвольте, сейчас какое время? Перестройка! Надо более демократично относиться к людям». — «Да я все понимаю, — парирует таможенница, — и уверена, что у вас ничего нет. Но указание сверху...» — «А вы что, милая, Горбачева не читали? — продолжает полемику Лобановский и приводит слова главы государства в недавнем выступлении. — Михаил Сергеевич подчеркнул, что пока не будет инициативы снизу, ничего не добьемся. Надо брать ответственность на себя!» Та не выдерживает: «Ладно, уговорили. Проходите все, ребята, только побыстрее...»

В контексте вышесказанного хотел бы отметить, что Валерий Васильевич постоянно занимался своим самообразованием. Был в курсе всех событий. Много читал — «Труд», «Известия», «Правду», «Советскую культуру», все спортивные газеты, смотрел программы новостей, следил за ходом партийных съездов. У него можно было проконсультироваться по любому вопросу. В общении — очень интересен. Многим фразам он придавал философский смысл. Чего стоит только искрометное высказывание «все будет так, как и должно быть, даже если это будет иначе».

— В любом коллективе есть мастаки на шутки. Кто за все годы в Динамо был наиболее талантливым в этой роли?

— Знаете, что в команде всегда есть те, кто «травят», и те, кто часто становятся объектами «приколов» — как, например, Федя Медвидь и Ваня Яремчук. Из нынешнего состава за словом в карман не полезет Саша Хацкевич, горазд на розыгрыши Йерко Леко. Смешная история недавно произошла с Шацких. На следующий день после игры садимся в автобус. «Макс, — говорю, — ты мне должен семь долларов». Он: «Не понял, с чего это вдруг?» — «Как же, помнишь, минут за 20 до конца матча ты сильно пробил выше ворот?» — «Да мяч с ноги сошел», — оправдывается. «Так вот, — продолжаю, — на встрече присутствовал представитель Общества защиты животных и пернатых, а ты умудрился тем ударом сбить птичку, занесенную, между прочим, в Красную книгу. Пришлось за тебя штраф уплатить». — «Да ладно...», — отмахивается. Все в автобусе — «ха-ха-ха».

Шацких поворачивается, смотрит — больше всех смеется Мелащенко. «Ты-то, Полтава, чего веселишься? — обращается к Сане. — Если бы они присутствовали на всех матчах Динамо и Динамо-2, на тебе уже миллионы заработали бы».

...В 80-е годы в команде был игрок, который в полнолуние начинал во сне ходить и разговаривать. Ребята знали об этом и частенько подкалывали его: вчера, случайно, до Крещатика не дошел?

Представь ситуацию: в комнате стоят две кровати, между ними — тумбочка, и пацаны лежат друг к другу головами. Разговаривающий во сне в очередной раз начинает свое лепетание. Второй один раз сказал: «Прекрати», тот вроде бы заснул, но через несколько минут все повторяется. Тогда первый встает, подходит к тумбочке, прикладывает руку к уху и, имитируя разговор по телефону, говорит: «Алло, «скорая»! — а сосед после этих слов просыпается. — Тут у клиента «белка» началась, уже во сне говорит. Вы же знаете, сейчас начнет ходить по подоконникам. Срочно выезжайте». И лег. Через пару секунд второй встает: «Алло, «скорая»! «Белка» закончилась, клиент уже спит. А вот того, кто передо мной говорил, можете забрать». Естественно, на следующий день только и разговоров было об этом.

«Бывало, коррективы Лобановский вносил по мобильному телефону «вслепую»

— Александр Федорович, вы принимали активное участие в возвращении Валерия Васильевича из Кувейта. Как все происходило?

— В Катаре проходил чемпионат мира среди юниоров, и меня, в то время начальника селекционного отдела, отправили вместе с Василием Бабийчуком в Персидский залив. Васильевич, мол, рекомендовал посмотреть одного его подопечного парнишку. Заодно меня попросили пообщаться с Мэтром. Как говорится, прощупать почву.

27-го апреля прибыл в Катар, а на следующие сутки, в день своего рождения, полетел с ним в Кувейт. Поговорил. Узнал, что, в принципе, он с перспективой смотрит на вариант работы на родине. «Я особо себя здесь не вижу и оставаться не собираюсь», — признался. Все упиралось в контракт, действие которого заканчивалось через полтора года.

— Можно сказать, что азиатский климат подкосил здоровье Лобановского?

—  В какой-то степени. На мой взгляд, все наслаивалось одно на другое. В свое время ему запрещали двигаться, а он, бывало, не придерживался рекомендаций. Не представлял себя вне спорта, вне физической культуры. Да и журналисты потрепали нервы. В последние годы неоднократно говорили, что Васильевич неактивно идет на контакт с прессой. А что послужило виной этому, не задумывались?

Чего бы ни добивался Лобановский, все многими вашими коллегами «перемывалось», ставилось под сомнение, перекручивалось. Помню, как-то Васильевич очень долго разговаривал со спортивным обозревателем «Известий» Федосовым, а когда вышел материал, сильно переживал: «Что же он написал? Перевернул все с ног на голову. Как с такими людьми прикажешь общаться? И бывший футболист же, между прочим...» Болезненно воспринимал подобные вещи.

— В последние годы у Валерия Васильевича была не одна возможность подлечиться за рубежом...

— Да сколько раз советовали! Когда были на сборах в Германии, предлагали проконсультироваться в одних из лучших в мире центров — в Штутгарте и Франкфурте. «Нет, что вы! — отвечал. — Я прекрасно себя знаю, пока ничего не надо». Мог подлечиться и за океаном, причем по модернистской методике. Согласно американской программе, выводились бактерии, питающиеся исключительно негативными образованиями на стенках сосудов и таким образом омолаживающие организм. Васильевич отказался и от этого.

— Знаю, в последнее время вы были его правой рукой. Причем в прямом смысле этого слова.

— Скорее, левой, так как правой стал Витя Кашпур. Соприкоснувшись с Лобановским, он перехватил у меня инициативу. И я это говорю без грамма ревности. К своим соратникам по ремеслу я всегда относился и отношусь с большим уважением. Во многом благодарен поддержавшим меня в свое время Спектору, Фельдштейну. Между прочим, с Рафаилом Моисеевичем впервые встретился, приехав в Киев из Кубани, где работал играющим тренером в команде поселка Новодеревянковского. Необходимо было достать экипировку для своих ребят, и Фельдштейн любезно подсказал, к кому стоило обратиться по этому вопросу.

— Шесть лет Лобановский пребывал на Ближнем Востоке. Динамовские традиции и внутриколлективные ритуалы за этот период не исчезли?

— Места в автобусе, столовой, процедура последних тренерских наставлений перед выходом на поле и очередность появления игроков из раздевалки — все было и при Васильевиче, и без него. Эстафету подхватил Пузач, затем — Фоменко, ранее футболистом прошедший через эту систему.

Вы обратили внимание, что зарубежные специалисты используют практику организации тренировочного процесса чуть ли не у кромки поля. У нас же все «раскладывают по полочкам» в классе. Рассказывают, какая группа мышц будет участвовать в том или ином задании. То-то, к примеру, поможет укрепить
заднюю поверхность бедра, второе — икроножную мышцу, третье — плечевой сустав. Тренировки расписаны до автоматизма и длятся 43 или 51 минуту, даже паузы ограничены секундами, дабы сохранить необходимый пульс. Все апробировано, отшлифовано десятилетиями и является динамовской методикой. Традициями, если хотите.

По-другому и быть не может, ведь перед командой всегда стоят максимальные цели. Второе место — уже неудача. Годами держать планку непросто.

Сергей Пилькевич, 29.04.2003