«Если маму кто-то тронет, того мама похоронит». Легендарный Игорь Шуховцев рассказал, чем сейчас живет Одесса

Моя очередная попытка выяснить судьбу ФК Мариуполь — футболистов, тренеров, работников клуба, детей — оказалась тщетной. Набрав номер телефона тренера вратарей этой команды, Игоря Шуховцева, я понял, что… не туда попал. Но обстоятельно поговорить о делах насущных с членом Исполкома УАФ все же удалось.

— Игорь, вы до сих пор находитесь с мариупольской командой в Турции?

— Нет, я дома — в Одессе. Свои отношения с ФК Мариуполь прекратил 18 февраля. В этот день отправился в Украину. Причина? Скажем так, не сработался с главным тренером Остапом Маркевичем. Вернувшись в Мариуполь, я встретился с вице-президентом клуба Андреем Саниным и все ему объяснил. К клубу и руководству нет абсолютно никаких претензий. Произошло определенное недопонимание с главным тренером, но это, как говорится, личное. Решение уйти было за мной.

— Вам что-то известно о судьбе команды? Не только об арендованных у Шахтера игроках…

— Конечно, я созваниваюсь с ребятами. Знаю, что Мариуполь уже в первые дни войны остался без главного тренера, который уехал из Турции не в Украину, о чем сам сказал в интервью. Ситуация очень сложная, поскольку у многих ребят родные и близкие на протяжении длительного периода времени находились в городе под обстрелами. Кто-то там находится до сих пор.

— Клуб им как-то помог? Эвакуировал детей своей школы? Хотя бы в первые дни, когда это было возможно…

— Я не владею такой информацией. Мариуполь — это наша общая боль. Даже слов не могу подобрать. Для меня этот город — второй дом. Я там долго играл, работал тренером. Действия вражеской армии не поддаются вообще никаким объяснениям. Вообще! Мозг отказывается принимать происходящее.

— У вас там много друзей?

— И не только друзей. Там мои кумовья, родственники. Родители парня моей дочери до сих пор не выходят на связь, и это очень страшно. Душа болит, сердце разрывается на куски.

Я там и военных знаю. Многие из них часто ходили на футбол и поддерживали Мариуполь. Теперь я аплодирую им. Они — настоящие герои. Как и все ребята из ВСУ.

— Чем и как живет сейчас Одесса?

— Мы, как вся Украина. Собраны и мотивированы. Город стал, как один большой улей. Все куда-то едут, развозят лекарства и продукты, грузят песок, помогают территориальной обороне и армии. Одесская футбольная ассоциация, ветераны города — все задействованы в этом непрекращающемся процессе. Такую сплоченную Одессу, наверное, давно никто не видел.

Я уверен, если они, не дай Бог, сунут сюда свой нос, то сто раз об этом пожалеют. Но ведь твари уже особо никуда не суются, а ведут подлую войну с помощью своего воздушного вооружения. На суше их бы в два счета перемололи.

Конечно, тревоги не утихают. Люди бегают в убежища, прячутся на паркингах. Но это ничто, в сравнении с тем, что происходит в Мариуполе, Харькове, Чернигове, Сумах и других городах. Так что Одесса потерпит.

— Сейчас не до юмора, но в вашем городе, судя по билбордам, даже в такой ситуации умудряются шутить…

— Во всем мире знают о том, что «не надо пачкать наши пляжи». В Одессе всегда были рады людям из любой точки нашей планеты, но теперь появилась категория граждан, которых будут гнать отсюда, простите, сраной метлой.

Шутить сложно, но на одном из билбордов четко написано: «Если маму кто-то тронет, того мама похоронит». Коротко и ясно. Я думаю, что такая же ситуация во всех городах Украины.

— В вашей карьере значится небольшой период выступления в российском чемпионате. Чем он запомнился?

— Да особо ничем. В середине 90-х я год играл в Уралмаше, но потом перебрался как раз в Мариуполь.

— Русские и тогда были такими пробитыми, как сейчас?

— В то время такого антагонизма, во всяком случае на уровне отношений футболистов, не было. Но сейчас все иначе, и я, как и все, просто поражен отсутствием адекватной реакции со стороны ведущих спортсменов россии. Знаменитые люди других профессий хоть как-то выступают за прекращение войны, а футболисты и тренеры оказались настоящими трусами.

Хотя спорт — это всегда за справедливость, за храбрость, за добро. Вот, не верю я, что хоть кто-то с головой может поддерживать этот режим. Значит, просто боятся. В ситуации, когда гибнет столько солдат, когда убивают мирных жителей, когда плачут жены и дети. Расстрел гражданской машины, выезжающей из оккупированного города, — это не специальная операция. И даже не война. Это настоящий геноцид.

Я благодарен нашим ведущим футболистам, выступающим за рубежом, за то, что они ежедневно стучат в двери европейского сообщества, доносят правду, просят о помощи. Весь мир с нами, и футбол тоже. Знаю, в каком режиме сейчас работает координационный штаб УАФ, сколько всего делает президент ассоциации Андрей Павелко и его команда. Такая ситуация сейчас на всех участках, во всех сферах жизни, а примером для всех служит Президент Украины Владимир Зеленский.

— Хорошо зная ваш характер, могу предположить, что случайная встреча с русским, осмелившимся сказать, что «не все так однозначно», может обернуться для него плачевно…

— Не думаю, что придется поднимать на кого-то руку, но подать ее я точно не смогу. Мы часто встречались где-то на играх, на сборах, сидели за одним столом, но теперь это невозможно. С теми людьми, которые молча наблюдают за тем, как уничтожают наши города и убивают наших людей.

— С чего начинается ваше утро?

— С новостей и звонков в горячие точки нашей страны. Переживаю за ребят из ФК Мариуполь — за персонал команды, который оказался, по сути, брошенным.

— Просмотр футбольных матчей сейчас актуален?

— С этим сложно. Мы с сыном пытаемся что-то смотреть, но по ходу игры ты постоянно отвлекаешься на телефон — на более значимые события нашей сегодняшней жизни. Например, на сирену…

— Перед важными матчами мы иногда просим вас принять участие в конкурсе прогнозистов. Ваш прогноз на разрешение нынешней ситуации?

— Так это даже не прогноз — это констатация факта! Конечно, мы победим. Мы уже победили. Наши военные — это уже настоящие легенды. У нас невероятная нация.

Евгений ГРЕСЬ

«Приехал на блок-пост — и не сдержал слезы». 12 дней ада бывшего тренера Ворсклы