Интервью из прошлого. Сергей Ателькин: «Хорошо, что я не знал итальянского...»

18.04.2020 19:00

Категории: Історія Новини Топ Ексклюзив Інтерв'ю

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет

Фото официального сайта ФК Шахтер

Сегодня герой проекта — экс-нападающий донецкого Шахтера и сборной Украины Сергей Ателькин. В начале 2000 года форвард проходил зимние сборы с горняками после возвращения из не очень удачной командировки в Лечче и Боавишту.

«Характерные черты итальянского футбола — жесткое противоборство с первой до последней минуты и... самоконтроль футболистов»

— Как могло случиться, что одному из футболистов Шахтера, которых не часто приглашали и в сборную, предложили контракт в команде самого престижного чемпионата Европы — итальянского? — Для меня это было полной неожиданностью, но я не задумывался о том, почему это происходит. Пригласили — значит, что-то во мне увидели. Бояться — не боялся, но, конечно, волновался. Абсолютно новые люди, чужой язык, другой образ жизни. Ко всему надо было привыкать. К тому же Лечче находилось на грани вылета из Серии А, и на меня возлагали определенные надежды. В целом обстановка в клубе была нервозная. — Трудно ли было вписаться в игровой стиль команды, понятна ли была программа тренировок, как ты выглядел на фоне партнеров-долгожителей? — Что касается тренировок, то современные методы подготовки теперь известны во всех странах и мало чем отличаются. Для меня же проблема осложнялась конкретной ситуацией в команде. Дело в том, что это был первый сезон Лечче в группе сильнейших. Завоевав путевку, клуб распродал почти всю команду и набрал новых, в основном, молодых игроков, для которых тот сезон был дебютом в Серии А. Я там оказался одним из самых возрастных (это в 26 лет!). А опыт выступлений в национальных чемпионатах, я имею в виду высшие лиги, был только у меня, вратаря и еще двух югославов. С одной стороны, это помогало обживаться в новом коллективе, но с другой — намного возрастала ответственность за результат. — И вот начались игры, и ты оказался в гуще знаменитого итальянского футбола. Каковы были твои первые впечатления? — Главное отличие от нашего чемпионата — там с первой до последней минуты идет жесткое противоборство. Не грубое, а именно жесткое. — Откуда же берутся силы? Вряд ли там объем нагрузок выше, чем у нас. Я сужу по тому, что видел во время тренировочного сбора Шахтера в Кейсарии. — Думаю, объяснение в том, что итальянский чемпионат действительно один из самых сильных в Европе и в командах практически нет плохих футболистов. Туда попадают игроки, уже готовые к таким поединкам. А что касается тренировок, то в Шахтере они намного тяжелее. В Италии занятия более продолжительные, но именно на сборах создается фундамент физической готовности на сезон. А в ходе чемпионата большие нагрузки на тренировках не применяются. Обычный график футбольной жизни в сезоне выглядит так. На следующий день после официальной игры, которая обычно проходит в воскресенье, — отдых. Затем — день с легкой тренировкой, один день в неделю — две тренировки, причем первая — без мячей. В четверг обычно контрольная игра — или с «дублем», или с командой области, но только не с сильным соперником. Характерная черта профессионального итальянского футбола — самоконтроль Врачи не взвешивает, не измеряют давление. — Быть может, потому Лечче и вылетел? — Не думаю. Наверное, просто не хватило опыта. Возможно, ошибочной была политика клуба по полной трансформации состава, но это уже не мой вопрос. Это стратегия клуба, и, между, прочим, вылетев из Серии А, команда через год снова туда вернулась. При этих «перемещениях» вновь много игроков было продано, отдано в аренду, появились новые футболисты. Но все это происходило уже без меня...

«В дебютном матче арбитр не назначил пенальти за нарушение правил против меня, потому что лежал на газоне»

— Ты пока ничего не сказал об атмосфере вокруг матчей в Италии. Она поражает, даже когда видишь телетрансляции. — Мне кажется, что там на футболе просто помешаны, там болельщик действительно болен этой игрой. О каждом футболисте знают буквально все, а в таком маленьком городке, как Лечче, и подавно. На улицах подходят, берут автографы. Во время туров все или сидит дома у телевизоров или в кафе, где болеют вместе — волнуются, кричат, спорят. На стадионах — то же самое, везде огромные лозунги, которые болельщики делают, как мне сказали, сами. Билеты довольно дорогие, но это касается центральных трибун. А за воротами намного дешевле — там собираются те, кого сами итальянцы называют психами. Они поют, орут «кричалки». — Свой первый матч помнишь? По-моему, это была встреча с Виченцей? — Точно, та Виченца, которая выбила нас, Шахтер, из еврокубков и в игре с которой меня, скорее всего, и заметили селекционеры Лечче. Так вот, Виченце мы в Лечче проиграли — 0:1. Но на последней минуте матча меня вчистую снесли в штрафной, однако судья пенальти не дал. Об этом потом писали все газеты, арбитр даже извинился, признав свою ошибку. Дело в том, что судья не видел этот эпизод. Он бежал и столкнулся с нашим футболистом, оба упали, и в этот момент меня сбили. Но сам поединок придал мне уверенности. Партнеры стали мне помогать. — Тем не менее Лечче вылетело, ты забил три или четыре мяча. И возникает вопрос — не считаешь ли ты тот сезон потерянным? — Не считаю. Забил я три мяча, но подкосила серьезная травма ребра. Выступали мы в гостях, проигрывали — 0:2, но тут я гол забил и счет стал — 1:2. Оставалось минут 15, мы начали прессинговать, в какой-то момент я получил мяч, хотел проскочить между двумя защитниками, и тут Кафу, тот, что из сборной Бразилии, в попытке сделать «коробочку» попал мне коленом по ребру. Хорошо, что обошлось без перелома, только трещина. Травма малоприятная, гипс не наложишь, остаются таблетки. Пришлось много пропустить.

«После поражений в Лечче устраивали разносы, но мне поначалу было легче — я не знал итальянского»

— Лечче больше проигрывал, чем выигрывал. Бывали разносы со стороны тренера или руководителей клуба? — Обязательно. Но мне немного помогало, что на первых порах я не все понимал. Хотя рядом одно время был в качестве переводчика Сергей Алейников, давно живущий в Италии. Я шутил, что лучше бы тебя не было, Сергей, я бы спокойно воспринимал тренерские претензии. — Как реагировали на ваши неудачи пресса и болельщики? — «Здорово» реагировали. Пресса буквально долбила — и нас, игроков, и всю команду. Доставалось всем. Причем, в первую очередь и больше всех получали иностранцы, хотя, надо признать, если выигрывали, то те же газеты или фаны нас приветствовали, хвалили. Но все дело в том, что мы действительно чаще проигрывали. — Болельщики, наверное, и деньги теряли на ваших матчах, когда играли в тотализатор. Ты, кстати, не играл? — Футболисты тоже делают ставки, я несколько раз попробовал, но без особого успеха, хотя как-то небольшую сумму выиграл. Там много разных подобных игр — можно запутаться. Словом, Лечче вылетело из Серии А, и надо было искать новый клуб. Во-первых, я подписывал контракт на выступления в Серии А, а, во-вторых, в Серии В большие ограничения на количество иностранцев. Впрочем, я мог не соглашаться переходить в другой клуб, контракт был подписан на три года, я мог оставаться в Лечче и даже получать зарплату, но не имел права играть. К тому же в клубе к этому времени уже сменились три тренера, и последнему надо было оставлять одного легионера, а нас там было четыре. Мне как раз поступило предложение из португальской Боавишты. Честно говоря, встретил это предложение с радостью.

«В Боавишту я прилетел за два часа до окончания срока дозаявки»

— Ну, конечно, тебе было приятно вспоминать матчи Шахтера с Боавиштой, в которых твои голы способствовали тому, что португальский клуб сошел с дистанции. — Да, было дело, Словом, мой агент швейцарец Иван Райх, с которым мы общалисв по-итальянски и который помогал мне при подписании контрактов, попросил, если мне подходит предложение, поторопиться с прибытием в Португалию, где заканчивалось время заявок. Я тут же отправился в аэропорт, взял билет в Португалию, благо, в этих европейских странах не нужно получать визы. Прилетел в Португалию в 10 вечера, а дозаявки принимались до 12-ти ночи, когда заканчивался сезон купли-продажи. До этого Боавишта получила по телефону согласие от Лечче, я это уточнил в клубе, там сказали: «Можешь ехать, мы не против». В пути успел по телефону оговорить с Боавиштой условия, в основном, финансовые. Выяснилось, что по сравнению с Лечче я ничего не терял. Срок аренды был до конца сезона. Когда я приехал, меня уже ждал в гостинице президент клуба, я только успел с дороги умыться, и мы окончательно обговорили условия, а том числе бытовые. Меня все устраивало. Кстати, в португальском футболе существуют премиальные. — Боавишта тот сезон провела прекрасно, много выигрывала, но ты выходил на поле нечасто, значит, премиальные обходили тебя стороной? — Не совсем, просто получал меньше, чем мог бы. Но дело не в деньгах. Мне хотелось играть, и я видел, что подхожу португальскому футболу. Но по-настоящему так и не заиграл.

«После моего приезда в Португалию тренер Боавишты сказал, что в игроках моего амплуа он не нуждается»

— Быть может, потому, что там здорово тогда играл и много забивал Айю? — Дело не в Айю, хотя он действительно здорово играл. Но вполне можно играть с двумя нападающими. И тренер иногда выпускал с Айю молодого Дуалу. Не, объективно говоря, я был сильнее его, что подтверждалось на тренировках. Но Дуалу оказался любимчиком тренера Жайме Пашеку. Предзнаменованием будущих огорчений было то, что Пашеку не пришел на пресс-конференцию, организованную сразу после моего приезда а Порту. Собралось много журналистов, был президент клуба, был мой агент, знающий четыре языка. Задавали много вопросов, вспоминали матчи Боавишты с Шахтером. Кстати, в свое время с донецким клубом играл Порту, в котором одной из самых заметных фигур был полузащитник Жайме Пашеку. Он и как тренер очень грамотный специалист. Мы с ним ближе познакомились после того, как я съездил в Италию, уладил кое-какие дела и вернулся. К этому времени меня нашел Константин Долгов, гандболист из России. И вот он мне и сказал, что пока я ездил на несколько дней в Италию, газеты напечатали интервью Пашеку, в котором он сказал, что его клуб в нападающих не нуждается. Пашеку, как я убедился, имел авторитет в клубе, и это его заявление меня сильно надломило психологически, — На тренировках ты чувствовал какое-то недоброжелательное отношение к себе? — Нет. Там вообще в команде была очень хорошая атмосфера, все друг другу помогали, да и сам португальский чемпионат не сравнишь с итальянским — он проще, спокойнее. Язык я довольно быстро освоил, он в чем-то похож на итальянский. Легко было общаться с одним из ведущих игроков клуба румыном Ионом Тимофте (его мать — русская). Правда, говорили мы с ним на итальянском, был рад встретиться с Сергеем Щербаковым. Здесь в Порту играл московский Локомотив, и Серега с ними приезжал. В Боавиште помнили недавние матчи с Шахтером, в которых я два мяча забил. Осталось много игроков, которые в тех поединках участвовали, и это помогало вживаться в коллектив. Когда меня представляли в команде, многие ребята улыбались: мол, наш человек. Там, кстати, раз в месяц, а иногда и чаще, все игроки с тренерами (но, правда, без жен) собирались в ресторане, кушали, разговаривали — в общем, общались.

«В Италию пришлось вернуться из-за чемпионата Европы-2004»

— Словом, все было замечательна, кроме одного — в «основу» ты почти не попадал. Возникала обида на тренера? — Да, хотя, признаюсь, Боавишта в том сезоне особо в моей помощи и не нуждалась. Игра у команды получалась, клуб шел на втором месте и реально претендовал на Лигу чемпионов. А я не играл, злился, но Пашеку стал меня выпускать на замену, я два мяча забил и, люди мы отходчивые, прошла вся обида, игра получалась, и португальцы рассчитывали меня оставить, поскольку планировали участие в Лиге чемпионов и продажу Айю. И уже была конкретная договоренность выкупить меня у Лечче, была оговорена сумма, но итальянцы поставили одно условие — сделка состоится, если Лечче не вернется в Серию А. Итальянскому клубу повезло, хотя я, признаюсь, болел, чтобы этого не произошло. К тому времени у меня наладились отношения с Пашеку, но... Собственно говоря, и в этом варианте Лечче было готово меня продать, но, вернувшись в Серию А, трансферную сумму итальянский клуб резко взвинтил. Заплатить эти деньги португальцам оказалось не под силу, так как в преддверии чемпионата Европы-2004 приходится тратить много средств на реконструкцию стадиона и другие подготовительные мероприятия, — Словом, пришлось вернуться — в Италию. В Лечче что-то за время твоего отсутствия изменилось? — Там опять сменился тренер, который привел с собой пять новых нападающих. Подготовка к сезону прошла у меня нормально, в трех контрольных играх забил восемь мячей, но у руководства клуба возникла мысль меня продать. В принципе, это нормальный процесс, в Италии в футболе крутятся большие деньги, все это неразрывно связано, и у хозяев свои планы. Сам факт продажи меня не огорчил, но вот отношение ко мне руководства клуба было не понятно. Например, едет команда на сборы, всем игрокам клуб покупает билеты, а мне предлагают оплатить проезд самому. Равно как и квартиру или машину, которые были положены мне по контракту. Контракт-то ведь действовал. Я предлагал вернуться к нормальным человеческим отношениям, но конфликт разрастался, мне запретили тренироваться с командой. И это сильно ударило по моему самолюбию. И тогда я сказал, что никуда переходить не буду и ничего клуб за мою продажу не получит. — Но тебе могли прекратить платить зарплату? — Нет, по контракту клуб мог меня продать только при моем согласии. А нет согласия — продолжайте платить по контракту. Там права футболиста хорошо защищены, и сколько было по различным поводам судебных разбирательств — ни один футболист еще не проиграл. Итак, я приходил на тренировки, при этом здоровался с тренером, с президентом, хотя параллельно мой адвокат вел дело. Там это нормально воспринимается, все друг другу улыбаются, никакого мордобоя. Подобный случай был, если не изменяет память, с Шалимовым, он тоже не хотел никуда уходить и ему обязаны были все по контракту выплачивать. Там сильный профсоюз футболистов, а адвокату, кстати, я не должен был платить ни копейки: это делал профсоюз игроков, которому все футболисты перечисляют взносы. Возможно, если бы дело все-таки дошло до суда, я бы оплатил ему поездку в Рим. Но до этого не дошло. Клуб стал выполнять все условия контракта — зарплата, оплата квартиры, машина, но по вечерам проверяли — дома ли я, не в баре или в кафе, что играющему футболисту не положено по контракту. Вот так, проверяли, следили, но я никаких поводов не давал, а до конца контракта еще оставалось месяцев восемь и такое положение дел не устраивало ни руководство клуба, ни меня. Тогда я подошел и сказал: «Ребята, давайте жить дружно. Найдем компромисс, продавать меня не надо, я не хочу, лучше отдайте мой трансфер». Они, правда, уже вели переговоры о моей продаже в Японию, сулили хорошие условия, но я пошел на принцип. Марк ЛЕВИЦКИЙ, 24.02.2000 Второй после Ателькина, седьмой после Заварова: все украинские футболисты в Италии до Шахова

На ваш взгляд, какой результат покажет сборная Украины на Евро-2020?