Семен Альтман. Часть 2. «Сказали Блохину: «Ты тоже мертвый играл…»

11.09.2017 12:25

Вашему вниманию — вторая часть разговора с Семеном Альтманом, который входил в штаб сборной Украины на чемпионате мира в Германии

Фото Николая Бочка

— Семен Иосифович, перед матчем с Саудовской Аравией на чемпионате мира в Германии вам пришлось серьезно перекроить ряды сборной. — В поединке с испанцами был удален Владислав Ващук. Мы перевели на его позицию Андрея Гусина, а в опорную зону поставили Олега Шелаева. Вместо Руслана Ротаня слева вышел выстреливший в том матче Максим Калиниченко. Максим — игрок очень высокого уровня, но на тот момент его возможности еще не были нами досконально изучены. Калиниченко приезжал из Спартака в различном состоянии. В целом можно сказать, что он не полностью реализовал себя в футболе. На это повлияли тяжелые травмы — чего стоил хотя бы разрыв ахилла. А еще Максиму не всегда хватало доверия тренеров. — Почему Сергей Назаренко не сыграл на ЧМ-2006 ни одной минуты? — Возможно, что это была наша ошибка. Но тогда играли другие исполнители. Ставить Назаренко означало жертвовать кем-то из опорников или даже Ворониным. Впоследствии, когда в стартовом матче Евро-2012 он играл опорного полузащитника, мы увидели, что его можно было использовать как-то иначе. Единственная проблема Сергея — специфика его функциональной подготовки. Назаренко должен был всегда находиться в тонусе. Он уезжал в сборную из Таврии, не попадал там в состав и возвращался разобранный. Индивидуальная особенность заключалась в том, что он тяжело набирал форму и быстро ее терял. Ему нельзя было пропускать матчи и тренировки, нужно было следить за собой и изучать себя. Как говорил Виктор Прокопенко: «Порох нужно все время держать сухим». — В Таврии вы неожиданно увидели в чистом диспетчере Назаренко флангового полузащитника… — Знаю, что далеко не все мои коллеги были с этим согласны. Но тенденция мирового футбола подводила к тому, что диспетчер или, как вы сказали выше, плеймейкер — игрок не только центральной зоны. Это подтверждали и Дэвид Бекхэм, и, в какой-то степени, Зинедин Зидан. А до этого успешно доказывал Валерий Лобановский, который ставил Леонида Буряка налево, а Владимира Веремеева — направо, тогда как в центре играли Виктор Колотов, Анатолий Коньков и Владимир Мунтян.

«Из Рыкуна мог получиться прекрасный опорник»

— Сейчас примерно то же самое делают в сборной Андрей Ярмоленко и Евгений Коноплянка? — Действительно, оказалось, что игру вполне можно конструировать и с фланга. У меня в командах за это отвечали Андрей Кирлик и Валентин Полтавец в Черноморце, а также Сергей Назаренко и Максим Калиниченко — в Таврии. Другое дело, что ментально футбольная общественность в нашей стране была к этому еще не готова. Требования были стандартизированы: если фланговый хавбек — то обязательно скоростная рабочая лошадка. Те ребята, о которых мы говорим, в эту типажную модель, конечно, не вписывались. — Но разве плохо иметь такого разыгрывающего исполнителя в центральной зоне? — Неплохо. Но, на мой взгляд, это должен быть игрок с широким функциональным диапазоном. Был бы у нас всегда в тонусе Александр Рыкун, поверьте, мы бы сделали из него классного опорного полузащитника, который мог бы и отбирать, и создавать. — А Руслана Ротаня в такого игрока превратить было невозможно? В отборочном цикле ЧМ-2006 он сделал много полезного, играя левого полузащитника… — Руслан был молод, ему нужно было заматереть. Он совершил противоречивый переход в Динамо, где в какой-то момент перестал играть. У нас вообще была ситуация, при которой многие исполнители не получали достаточно практики в своих клубах. К счастью, в квалификации немецкого чемпионата мира тренерский штаб использовал эффективную систему тестирований, позволявшую правильно оценить состояние футболистов. В итоге за весь отборочный цикл мы практически ни разу не ошиблись с составом.

«У Шовковского невероятно развитая антиципация»

— Матч со Швейцарией на немецком мундиале в 1/8 финала проходил практически без моментов. Создалось такое впечатление, что обе команды попросту боялись друг друга… — Когда мы ехали на чемпионат мира, то перед сборной стояла задача выхода из группы. Несмотря на тяжелое начало и 0:4 против Испании, нам удалось собраться и добиться основной цели, хотя игра против того же Туниса была очень сложной. Причем мы знали, что она будет именно такого плана. А швейцарцы, у которых была очень ровненькая команда, естественно, нас изучали. Мы построили игру с расчетом на плотную оборону и быстрые атаки. По принципу Виктора Маслова: «Сыграть на ноль — уже не проиграть». Был бы тогда посвежее Шевченко — все могло бы быть иначе. Но Андрей отправился в Германию, едва восстановившись после страшной травмы, полученной в Милане. Он долго не играл, приехал на майские сборы не в тонусе. Никто не понимал, как можно ставить человека в таком состоянии. Помню, мы с другими ассистентами говорили Блохину: «Были матчи, когда ты тоже был мертвый, но тебя все равно держали вдвоем-втроем. Так что пусть Шевченко играет на острие, а Воронин носится и работает». Ворона, к слову, сыграл на том турнире очень полезно. А Шева просто выжал из себя максимум — спасибо, что вытащил тот поединок с Тунисом!

Фото Николая Бочка

— Со Швейцарией никто не хотел рисковать, самое интересное началось в серии пенальти. Вы готовили к ней футболистов? — Целенаправленно — нет. Ребята делали это индивидуально: оставались после каждой тренировки и отрабатывали удары с точки. — Стоял ли кто-то из тренеров за спиной Александра Шовковского в серии пенальти? Была ли какая-то шпаргалка, которой он пользовался? — Нет, Саша — толковый парень, он сам изучал всех своих оппонентов. Может, они с Юрием Роменским это обсуждали, но наш вратарь в этих вопросах и сам был докой. У него очень развита антиципация — предвосхищение. — Это синоним интуиции? — Нет-нет. Интуиция не завязана на анализе, это подсознательное чувство. А антиципация — представление о предмете или событии, возникающее до акта их восприятия. В данном случае — умение предвосхитить, прочитать, переиграть соперника, который антиципирует тебя в то же самое время, что и ты его. Суть антиципации в том, что наш мозг умеет делать больше, чем реакция. Он способен работать с опережением.

«Считаю Милевского спортсменом до мозга костей»

— Как вы определяли пенальтистов? Бил тот, кто свежее? — Бил тот, кто смелее. Хотя скажу вам, что наблюдать за такими вещами сложнее, чем участвовать в них самому. Олег Владимирович и вовсе сразу ушел в раздевалку — еще до первого удара. — Ваши ощущения в момент, когда Артем Милевский исполнил свою знаменитую «паненку»? — Какие там ощущения… Забил — молодец. Я, между прочим, вообще высокого мнения об Артеме — и как о футболисте, и как о человеке. Я не беру в расчет то, что о нем пишут. Я с ним работал, я за ним наблюдал. Милевский — спортсмен до мозга гостей. Он на каждой тренировке хотел быть первым, никогда не уходил от сложностей. Ну и, конечно, был довольно одаренным. Даже недостаточно развитые скоростные качества не влияли на его игру. Он компенсировал это другими достоинствами. — Самым талантливым игроком, с которым вы работали в советское время, вы называли Игоря Добровольского. Не кажется ли вам, что по манере игры они с Милевским чем-то похожи? — Нет. Добрик был футболистом практически без недостатков. Во времена независимости по степени таланта рядом можно поставить одного только Шевченко. У Андрея еще и достаточно высокий игровой интеллект. А теперь зададимся вопросом: почему один из этих двоих стал суперзвездой, а другой — не совсем? — У вас есть ответ? — Есть гипотеза. Шева умел максимально реализовывать свои сильнейшие качества. Игорю это удавалось не всегда.

«Жаль, что у Калитвинцева не получилось в сборной»

— Был ли шанс обыграть в четвертьфинале будущего чемпиона — Италию? — Парадокс, но против Скуадры Адзурры, как мне кажется, мы провели свою лучшую по содержанию игру на турнире. Созидание оказалось на уровне — сколько моментов создали! Но вот с общей гармонией не сложилось: атакуя, мы иногда оголяли тылы. Ну и не обошлось без индивидуальных ошибок. — Уже в декабре 2005-го вы с коллегами знали результаты жеребьевки, которая преподнесла вам в соперники по отборочному циклу Евро-2008 Францию и Италию. Видели смысл в том, чтобы продолжать работать в сборной? — Склонялись к тому, чтобы не продолжать. Дело не только в соперниках по группе. Время не стояло на месте. Требования футбола росли, а смена поколений должным образом не проходила. Да и нам, тренерам национальной команды, на мой взгляд, нужна была перезагрузка. — Так все же — почему вы остались? — После успеха на ЧМ-2006 футбольная общественность и руководители федерации призывали Олега Блохина остаться. Мы как помощники должны были его поддержать. — Текучка кадров на посту наставника сборной в период между квалификацией ЧМ-2010 и домашним чемпионатом Европы оказалась неприлично высокой… — Лично мне жаль, что не получилось у Юрия Калитвинцева — это очень прогрессивный специалист. У него хорошие идеи, он работоспособен, стремится идти в ногу со временем. Кроме того, Калитвинцев достаточно силен в тактических нюансах — в частности, отработке стандартных положений и стандартных ситуаций. Если говорить о человеческих качествах, то он — тренер-победитель, и у него обостренное чувство собственного достоинства. Но так как удачные игры чередовались с неудачными, снежный ком общественного мнения его задавил. — Именно в тот период в главной команде началась долгожданная смена поколений… — Подошла и начала созревать целая плеяда молодых игроков — Ярослав Ракицкий, Евгений Коноплянка, Андрей Ярмоленко, Роман Зозуля... Того же Ракицкого пытались использовать в качестве опорного полузащитника: из этой зоны он мог бы постоянно угрожать воротам за счет своего удара и повысить коэффициент своей креативности в стадии начала атаки. — Модное слово — креативность. Как бы вы определили это качество? — Нестандартные шаги, умение замаскировать истинные намерения. В нашей сегодняшней сборной тоже есть творческие личности, которые на это способны… Валентин ПОЛИЩУК